Покоренная викингом

Грэм Хизер

— Ты будешь нравиться всем, — прошептал Олаф.

— Прекрасный викинг, — раздался голос.

Олаф вздрогнул и посмотрел на старца, который вошел в комнату. Мергвин, древний старик, человек без возраста. Викинг и друид, дитя сказителя норвежских рун и легендарной служительницы старого ирландского культа друидов. Он служил еще великому королю Ирландии, отцу Эрин, и, хотя продолжал служить ему до сих пор, он проводил много времени с самой любимой из потомков Аэда Финнлайта — Эрин Дублинской. Он был ее доверенным лицом.

Олаф нахмурился. Он почувствовал какое-то предостережение,

исходящее от друида, и еще крепче прижал к себе ребенка, как будто хотел защитить его от будущей судьбы.

— Говори, старый обманщик!

— Лучше бы Волку не рычать на меня, — спокойно сказал Мергвин. Он помолчал, глубоко вздохнув. — Этот ребенок, Повелитель Волков, твой. Он — викинг. И, как и его отец, он будет носиться по морям. Он скоро познает пыл сраженья, и его меч научиться хорошо отражать любые атаки. Своим уменьем и силой ума, с мечом в руке, он будет править. Он…

— Что, он? — Голос Олафа был тверд, хотя он уже и любил ребенка, который был у него на руках, но Эрик был младшим сыном. Предсказание править Дублином означало угрозу для его брата, Лейфа. Мергвин, почувствовав волнение Олафа, покачал головой.

— Его судьба — в других землях. Ему предстоит встретиться со смертельными опасностями.

— Но он преодолеет эти опасности, — сказал Олаф. Мергвин пристально взглянул на Олафа. Они никогда не лгали друг дугу.

— Им управляет один Бог. Ему придется пересечь море, во время страшной грозы и шторма, и тогда буря войдет в его сердце и в мир, где он будет искать свою судьбу. Когда он вырастет, там будет темнота… но…

— Говори же!

— Там будет и свет. — Лицо Мергвина было серьезно, и Олаф, Повелитель Волков, не знал, молиться ли ему за своего сына христианскому Богу, веру которого он принял из уважения к жене, или воздать молитву Локу, Одину и Тору, богам своего прошлого.

Он решил молиться им всем. Руки его сильнее сжали ребенка, и мускулы под одеждой заиграли. Мергвин испугался, что великий воин раздавит в объятиях своего сына.

Мергвин вызволил мальчика из рук Олафа, ощутил тепло, исходящее от младенца, и закрыл глаза.

— Да, он будет очень похож на своего отца. Опасности будут следовать за ним по пятам из-за страстности его натуры, но…

— Что, но? — прорычал Олаф.

Мергвин наконец-то улыбнулся, хотя его глаза остались серьезными.

— Учи его хорошенько, Волк. Научи его сражаться, научи хитрости. Пусть его рука, держащая меч, будет сильной, а слух тонким. Он будет викингом, и встретится со страшным, вероломным врагом.

Мергвин умолк. Ребенок смотрел на него глазами своего отца, с ледяным огнем во взгляде. Наблюдая за ним, он как будто понимал свою судьбу, которую предсказывал ему друид. Улыбка Мергвина потеплела.

— Он рожден смелым, гордым, с неукротимым характером матери и силой и твердой волей отца. Дай ему мудрость, Олаф. А потом отпусти его, он должен, как и его отец, найти свое сердце.

Олаф нахмурился.

— Не нужно говорить загадками, друид.

— Я не говорю загадками, я сказал все, что мог. Отпусти его, и он будет драться со своими драконами, побеждать своих демонов. А потом…

— Потом?

— Ну,

тогда, мой повелитель, он может достигнуть цели. Потому что он, как и его отец, тоже встретит женщину, которую Один наделит силой. Силой шторма, силой молнии, силой грома. И в свою очередь, ее воля бросит ему вызов. Она принесет опасность, и все же она принесет и спасение. Это будет неукротимая лисица. Ее красота будет незабываема, но ее ненависть будет больше, чем море, разделяющее их страны. Оба они одержат победу в схватке. Да, повелитель Олаф, победа будет за ними, если волк сумеет приручить лисицу.

— Или, — добавил Мергвин задумчиво, — если лисица сможет сделать волка ручным.

ГЛАВА 1

Первый корабль с драконом на носу появился на горизонте одновременно с первой вспышкой молнии, после которой и мощный раскат грома прогремел с небес.

А потом было целое море кораблей с головами драконов на носах. Высоко вздымавшиеся над волнами и свирепые, как мифические животные, плыли они под дождем, неся кровь и разорение.

Ярость скандинавов была хорошо известна по всему саксонскому побережью Англии. Они изнуряли страну набегами в течение нескольких лет, и все христианское братство привыкло дрожать от страха при виде быстрых кораблей с драконами на носах — кары Земли и Моря.

В тот день армада викингов шла с востока, но никто не обратил на это внимания. Жители видели лишь нескончаемые щиты по бортам, носы с драконами, кормчих, им казалось, что не гребцы, а ветер, как гнев Всевышнего, гнал корабли вперед.

Сверкнула молния и озарила низкое, серое от клубящихся туч небо. Ветер свистел, завывал и стонал, будто предвещая кровь и насилие. Одетые в красное и белое, викинги прокладывали себе путь сквозь бурю, бросая вызов яростному ветру.

Рианон была в церкви, когда поднялась тревога. Она молилась за тех, кто будет сражаться с датчанами Рочестера. Она молилась за Альфреда, своего кузена и короля, и за Рауена, своего возлюбленного.

Она не ожидала, что опасность надвигается с моря. Почти все мужчины ушли в поход с королем, потому что датчане стягивали войска на юге. Она осталась без помощи.

— Миледи!

Эгмунд, ее самый преданный старый воин, долго служивший ее семье, нашел ее стоящей на коленях в церкви.

— Миледи, корабли с драконами!

На минуту она решила, что он сошел с ума.

— Корабли с драконами, — повторила она.

— На горизонте. Приближаются к нам.

— С востока?

— Да, с востока.

Рианон встала, выбежала из церкви по деревянным ступеням и поднялась на стену, окружавшую крепость.

Они приближались. Как и предупреждал Эгмунд.

Она почувствовала дурноту и едва не вскрикнула от страха и боли. Вся ее жизнь была борьбой. Датчане нападали на Англию, неся ужас и кровь. Они убили ее отца. Она никогда не сможет забыть, как обнимала его мертвое тело и молила Господа, чтобы он ожил вновь.

Альфред сражался с датчанами и часто одерживал победы. Теперь они приближались к ее дому, а у нее не было защитников, потому что все ее слуги ушли с Альфредом.