Покоренное сердце
Шрифт:
Она посмотрела на цветы, потом на него, поражаясь его нахальству.
– Вы вытащили эти фиалки из букета, который подарили Розабел.
Он покачал головой.
– Эти цветы напоминают мне вас, Клара. Они ваши, хотя обстоятельства и не позволили мне, подарить их вам, открыто. Надеюсь, вы примете их в знак нашего примирения.
– Вы подарили цветы Розабел, а теперь говорите, что они предназначались мне?
– Да, – признал он, глядя на нее своими темными глазами. – Я хотел извиниться перед вами за вчерашнее.
– Извиниться. –
– Я не обманываю вас. Ну не мог же я преподнести вам эти фиалки на глазах у леди Розабел…
– Естественно. Ведь вы пришли сюда для того, чтобы ухаживать за ней. Но стоило ей на секунду выйти из комнаты, как вы тут же начали волочиться за другой женщиной. Это называется предательством.
– Это не предательство, а просто попытка извиниться за свое поведение. – В его голосе появились бархатные ласкающие нотки. – Сам не знаю, что на меня вчера накатило. Обычно я не действую так необдуманно. Я был не прав, Клара. Надеюсь, вы сумеете меня простить.
Наклонившись, он положил фиалки на стопку с приглашениями. Фиолетовые крошечные лепестки словно дразнили ее, также как терпкий запах, который принадлежал только Саймону. Желание снова захлестнуло ее сладкой волной. Может, он и правда сказал то, что думает…
Однако, несмотря на высказанные сожаления, виду него был совсем не виноватый. Напротив, он смотрел на нее с выражением превосходства и, похоже, ожидал услышать слова благодарности в ответ на свой примирительный жест.
Клер задохнулась от ярости: на него и на свою собственную глупость. Она смахнула цветы со стола, вместе с ними упали и приглашения. Клер вскочила, гневно глядя на Саймона.
– Как вы смеете оказывать мне подобные знаки внимания? И это после того как высказали сожаления по поводу того, что воспользовались моей слабостью? Вы, должно быть, считаете, меня полной дурой и думаете, что я мечтаю стать вашей любовницей.
Его лицо снова стало жестким и надменным.
– Я всего лишь извинился – ни больше, ни меньше, ничего не ожидая в ответ.
– Вы хотите, чтобы я поверила, что знатный джентльмен считает необходимым преподнести служанке цветы для того, чтобы она приняла его извинения? – Клер сжала кулаки, чтобы удержаться от пощечины. – Я догадываюсь, что вы не привыкли к отказам. Ваше положение позволяет вам иметь все, что вы пожелаете, и для того, чтобы получить желаемое, вы готовы сказать или сделать все, что угодно.
– Не называйте себя служанкой, Клара. Ваши манеры и речь выдают в вас леди.
– Однако вчера вы обращались со мной как со служанкой. Вернее, с уличной девкой.
Воспоминание о вчерашнем больно кольнуло ее. «Нет, мне все равно, что обо мне подумает этот надменный
Саймон в отчаянии запустил пальцы в свои густые черные волосы.
– Сжальтесь надо мной, вы же вдова. Я знаю множество женщин из высшего общества, которые имеют тайные связи. Я поступил так не потому, что не уважаю вас.
Можно подумать, он поступил бы иначе, если бы знал, что она девственница. Клер не находила ему оправданий.
– Я не принадлежу к высшему обществу, – напомнила ему она. – Я получаю жалованье за свою работу в качестве компаньонки леди Розабел. Я штопаю ее белье, привожу в порядок ее вещи и выполняю множество других обязанностей. Я выполняю работу прислуги, и мое происхождение в данном случае не имеет никакого значения.
Неожиданно его взгляд смягчился, губы слегка изогнулись, отчего он стал просто чертовски привлекательным.
– Вы так обидчивы, Клара. Ни одна служанка не позволила бы себе разговаривать со мной в таком тоне.
Его улыбка напугала ее сильнее, чем, если бы он навел на нее пистолет. Внутри ее тела разлилось непонятное тепло. Она презирала себя за то, что так реагирует на этого мужчину, за то, что страсть заставляет ее забыть все свои принципы.
– В таком случае можете считать меня адвокатом всех служанок, пострадавших от вас, мужчин. Не сомневаюсь, что вы испытываете свои чары на всех женщинах низшего класса. Словом, на тех, кто от беспомощности и страха не может вам отказать.
– Я никогда не имел дела со служанками. И никогда не принуждал женщин к любовной связи против их воли.
– А что же было вчера?
Губы его изогнулись еще сильнее.
– Послушайте, Клара, кто из нас лжет? Вы не можете отрицать, что пылко отвечали на мой поцелуй и тоже хотели, чтобы этот поцелуй получил свое естественное продолжение.
Она густо покраснела. Не желая, чтобы он догадался о причине ее смущения, она твердо сказала:
– Вы добились от меня этой реакции против моей воли. Позвольте внести ясность: я не буду вашей любовницей. Мысль об этом мне отвратительна.
Улыбка слетела с его губ, и его карие глаза стали непроницаемыми. Сейчас перед ней снова стоял могущественный граф Рокфорд.
– Даю вам слово, что больше не прикоснусь к вам.
– Чего стоит ваше слово? – фыркнула она. – Вы уже доказали, что не имеете представления о чести.
Его зрачки слегка расширились, и она почувствовала, что ее выпад, наконец, достиг своей цели.
– Достаточно, мадам. Если мое внимание оскорбляет вас, я больше вас не обеспокою.
Он остался стоять с отстраненным видом, а у Клер возникло неприятное чувство, что она сильно обидела его. Может, она была слишком резкой? Даже если и так, он получил по заслугам. И то, что он считает ее опытной женщиной, нисколько его не извиняет.