Покоренные любовью

Лоуренс Стефани

Минерва чувствовала себя…странно. Свет округ нее переливался и светился. Ее ноги были довольно слабыми.

Девушка теперь знала, что Ройс был экспертом в этой игре. Интересно, почему он не воспользовался ее молчаливым согласием и не достиг своего освобождения.

Все сводилось к ласкам ее тела, которые заставляли ее покраснеть.

На ее щеках появился румянец. Она мысленно нахмурилась; она была еще слишком слаба, чтобы контролировать выражение своего лица.

– Потому что я хочу, чтобы ты лежала обнаженная в моей постели, - ответил

он, идя рядом с ней и не отрывая взгляда от замка. – Там я собираюсь впервые погрузиться в тебя, наполнить собой.

Всплеск раздражения придал ей достаточно сил, повернуть голову и, сузив глаза, посмотреть на ее профиль. Ройс легко усмехнувшись, покосился на нее.

Минерва посмотрела в его темные, как грех, глаза, и обнаружила, что ей нечего сказать ему. Они достигли моста через реку. Освободив свою руку, девушка потянулась к перилам. Ей нужно расстояние между ними.

– Рискую показаться самодовольным, но у меня сложилось впечатление, что ты не привыкла в жизни…к маленьким тонкостям.

Его тон ясно давал понять, что он имеет в виду; маленькие жизненные тонкости, в самом деле!

– Конечно, нет. Я была компаньонкой твоей матери и кастеляном твоего отца последние одиннадцать лет. Зачем мне знать такие вещи?

Девушка взглянула на него, и заметила слегка озадаченный, немного насмешливый взгляд.

Это же отразилось и в его голосе, когда он сказал:

– Странно, что это обстоятельство и вызвало мной вопрос.

Минерва смотрела прямо перед собой, чувствуя его пристальный взгляд.

– Я так понимаю, что ваши бывшие любовники были…скажем так, лишены воображения?

Ее бывших любовников не существовало, но девушка не собиралась говорить об этом кому-то, кто знал столько женщин, что не мог их сосчитать. Буквально.

То, что он эксперт в области отношений между мужчиной и женщиной не смог определить ее неопытность, вызывало смутное чувство радости. Она мысленно перебирала в уме подходящие кандидатуры. Когда они сошли с моста и направились вниз по тропинке, приближаясь с каждым шагом к замку, взяв себя в руку, Минерва склонила голову.

– Я думаю, что немногие мужчины столь талантливы, как ты.

Она не сказала ни слова неправды, и если она дала лишний повод ему покрасоваться, тем лучше.

После е фиаско днем, Минерва не даст ему более серьезную пищу для размышлений. Он думал, что у нее были любовники.

Опять же, Вариси были подлыми, коварными и абсолютно не заслуживали доверия, когда заходила речь о чем-то, чего они хотели; Ройс вполне был способе сделать ей комплимент в надежде, что она смягчится.

Там, где он прикоснулся, она была уже достаточно мягкой.

Поздно ночью, когда луна уже освещала мягким светом каждое дерево и камень, Минерва стояла у окна своей спальни и, скрестив руки на груди, устремила невидящий взгляд на открывающийся пейзаж.

Дверь была заперта; девушка подозревала, что Ройс может открывать замки, так что она оставила ключ в замке, просто чтобы быть уверенной.

Весь

вечер девушка общалась с дамами, в переносном смысле цепляясь за их юбки. Хотя ее спальня находилась напротив утренней гостиной герцогини и не так далеко от апартаментов Ройса и его кровати, она следовала за другими по пятам, остановившись у двери своей комнаты только тогда, когда другие дамы направились к своим комнатам в восточном крыле.

Ройс заметил ее уловку, но сделал вид, что ничего не произошло.

Ей явно придется пойти против него.

Разговоры собравшихся после ужина дам, прежде чем мужчины присоединились к ним, напомнили ей о том, что она должна держаться от него подальше; все гадали, ожидая, кого же герцог выбрал в качестве своей невесты.

Они ожидали услышать об этом со дня на день.

И где она окажется потом?

– Черт бы побрал всех Вариси! – пробормотала она, выпуская часть своей ярости.

Она знала, что он, как и все; чего она не знала и о чем не подозревала, так это то, что взяв ее идиотское увлечение – одержимость, а так же несколько похотливых поцелуев и запретных ласк, и превратил в откровенное желание.

Пламенное желание, вроде тех, которые заставляли гореть.

Минерва чувствовала себя так, будто постоянно тлеет, и достаточно лишь маленькой искры, чтобы ее зажечь. Если он поцелует ее или прикоснется к ней, она знает к чему это приведет. Он даже сказал ей об этом : герцогская кровать.

– Хм!

Несмотря на желание – теперь, благодаря его опыту, еще более отчаянному - плоти, осуществление всех причудливых фантазий, о которых она когда-либо мечтала, несмотря на ее желание лежать под ним, была одна вещь, заслужившая внимания и заставляющая ее придерживаться первоначального плана держаться от нее, как можно дальше.

Если бы она превратила…любовь-одержимость-тлеющее желание в нечто большее?

Если бы он превратил…

Если она когда-нибудь совершит что-нибудь настолько глупое, как влюбиться в Вариси, и в герцога в частности, она заслуживает каждой доли страданий, что гарантировано последуют потом.

Вариси не любят. Весь высший свет знает об этом.

В случае с Ройсом было широко известно, что его любовные отношения не длились долго, что он неизбежно меняет дам, не испытывая ни к одной какой-либо привязанности. Он был Вариси до кончиков пальцев, и никогда не утверждал обратного.

Влюбиться бы в такого человека было бы глупо. Минерва подозревала, что для нее это было бы равносильно самоубийству.

Поэтому она не собиралась – не могла себе позволить поддаться его соблазнению, если, конечно, так можно назвать его игру.

И тогда, как она могла скрестить мечи в поединке с мастером, у нее была отличная идея, как избежать соблазнения. Сказать по правде, он сам подсказал ей эту идею.

Нахмурившись, она рассматривала пути отступления и средства достижения этого. Она не догадывалась, когда остановилась на нем, что он сработает не так, как она рассчитывала.