Покоренные судьбой
Шрифт:
«Сфера» славилась своими скандалами, но не все из них были вызваны мной.
Схватив девчонку за задницу, я притянул ее к себе и слизал жидкость с ее бедер, живота и сисек. Все внимание было приковано к нам.
Она вцепилась в мои волосы, очевидно, впитывая ласки и текилу как губка.
– Еще.
Я сорвал с нее стринги и выпустил текилу ей между ног. Попробовал немного соли с ее соска, облизал лайм, а после высосал текилу из ее киски и молился, чтобы Грета ничего этого не увидела, когда будет листать соцсети.
Но
Это попадет в заголовки. Будь у Крессиды хоть капля самоуважения, она бы все отменила.
Я принял две таблетки обезболивающего. Вчера я перебрал с текилой, и когда утром прозвенел будильник, я пожалел о вчерашнем. Кстати, я проспал лишь четыре часа. Вытащив себя из спальни, я опустился на кухонный островок и уставился на горизонт Манхэттена. Взял телефон и долго рассматривал его. То, что я собирался сделать, было рискованно и глупо…
Три часа спустя я сидел за кухонным островком, попивая третью чашку кофе. Раздался сигнал, возвещающий о том, что приехал индивидуальный лифт. Я услышал шорох раздвинувшихся дверей.
Код от моей квартиры имелся лишь у избранных. А точнее, у Маттео и Джианны – они жили в пентхаусе надо мной – а еще у моих родителей и сестры. Я перекочевал сюда два года назад.
Раньше квартира пустовала, поскольку Максимус и его семья переехали в дом за пределами центра города.
Раздались тяжелые шаги, и на островок упала газета.
– Вот что увидела твоя мама, когда читала газету во время завтрака сегодня утром.
Я скривился, увидев фотографию, на которой я сидел перед голой девушкой, уткнувшись лицом в ее киску.
Конечно, ее сиськи и гениталии были размыты, чтобы их можно было опубликовать, но все равно было прекрасно видно, что я делаю.
Я порадовался, что больше не живу в фамильном особняке и мне не придется видеть огорченное мамино лицо. Когда я написал ей сегодня утром, она ничего не ответила.
Папа сел напротив меня. В его глазах плескалась ярость. Он был взбешен.
– Мужчинам в нашем мире дается много свободы действий, тебе, как Витиелло, еще больше, но это уже перебор. До свадьбы с Крессидой осталось несколько недель, и даже если ты не уважаешь девушку, тебе придется хотя бы притворяться на людях.
– Может, она устанет от того, что я веду себя как придурок, и отменит свадьбу.
– Этого не случится. Она хочет быть с тобой из-за твоего положения, а не вовсе не из-за твоей приятной наружности. – Папа покачал головой. – И ты не волнуешь ее как личность. Что, черт возьми, с тобой не так?
– Насколько плохо будет, если мы отменим свадьбу сейчас?
Выражение лица отца дало безошибочный ответ.
– Амо, ты лишил Крессиду девственности в отместку. Ты хоть понимаешь, с какой реакцией мы столкнемся, если ты не женишься
Я кивнул, потому что знал, что это правда. Наши мужчины прощали многое, но не тех, кто лишал их дочерей девственности до свадьбы. Но идея жениться на Крессиде, когда каждая фибра моего тела жаждала Грету, казалась худшей пыткой.
Мы с папой обсуждали это и раньше, но я никогда не чувствовал столь глубокой уверенности в том, что буду ненавидеть каждый момент жизни с Крессидой. Полагаю, это будет самой страшной пыткой, которую я только могу вообразить, ведь брак означает, что я не смогу быть с Гретой.
– Ты презираешь Крессиду, не притворяйся, – пробурчал я.
Папа усмехнулся:
– Не буду. Она золотоискательница. Ты не был осторожен, и она использовала твою слабость против тебя.
Верно. И она продолжает искать другие возможности, дабы заставить меня делать то, что хочет. Брак с ней будет игрой за власть, ну а мне придется быть начеку и жить в собственном доме, вооружившись до зубов.
Отец вздохнул:
– Оставь себе эту квартиру, проводи здесь большую часть времени. Хотя Антоначи весьма радует, что ты женишься на Крессиде, ему плевать, если ты не будешь спать с ней. Главное для него, чтобы она была защищена, а потом забеременела от тебя. Ты можешь продолжать наслаждаться жизнью. Никто не ждет от тебя верности.
– Ты не изменяешь маме.
– Ты не можешь сравнивать мать с Крессидой. И я хочу быть верен.
Будь Грета моей, я бы тоже хранил верность.
Глава 9
Я снова не могла уснуть. Беспокойство терзало мою душу, вызывая физическое недомогание.
В течение четырнадцати дней я практически не спала. Все помыслы крутились вокруг Амо.
Он женится через четыре недели. Я никогда не обращала внимания на браки по расчету в нашем мире. Светских мероприятий я по возможности избегала, но обратный отсчет до дня свадьбы Амо уже начался, и мысль об этом пульсировала у меня в голове.
Я соскользнула с кровати и схватила любимый купальник, материал которого поредел от частого ношения. С моих губ сорвался вздох, тело приняло привычную одежду, как старого друга.
В гардеробе было много купальников, по одному почти на каждый день в году. Их обычно дарили близкие родственники и люди, которые хотели заслужить папино расположение.
Я редко надевала их, всегда возвращаясь к двум самым любимым.
Медвежонок смотрел на меня сонными глазами, свернувшись калачиком у изножья кровати.
Когда я открыла дверь, он встрепенулся и сел, но Момо остался лежать, что, наверное, было к лучшему, учитывая его склонность к побегам. Когда Медвежонок вышел со мной в коридор, я закрыла дверь.