Покоренный ее красотой
Шрифт:
– Не хочу. – Она тряхнула головой, чтобы убрать с лица мокрые волосы, не желая выпускать его из объятий. – Я замерзну. Или утону. Вы такой теплый.
– Мы пришли, чтобы поплавать, если вы не забыли, – произнес он сквозь стиснутые зубы, что наводило на мысль, что ему так же холодно, как ей. Разве он не привык к такой воде?
– Ничего я не забыла, – огрызнулась она. – Расскажите мне, как это делается, и я… подумаю об этом. – На самом деле она не собиралась отпускать его, пока они не выберутся из бассейна.
Но он бесцеремонно
– Вам нужно научиться держаться на воде, – сказал он на удивление мрачным тоном.
Линнет ничего не оставалось, как последовать его совету.
– Я скорее умру, – заявила она, пытаясь удерживать лицо над ледяной водой и выбивая зубами дробь.
– Думаю, вам лучше вылезти из воды, – сказал он с нотками отчаяния в голосе.
– Ссогрейте меня вначале, – потребовала она.
С приглушенным проклятием Пирс снова привлек ее к себе. Это оказалось так же чудесно, как в первый раз. Со вздохом облегчения она склонила голову ему на плечо, впитывая всеми порами тепло, исходившее из невообразимой печки, заключенной в его теле. Но спустя мгновение сильные руки взяли ее за талию, подняли в воздух и посадили на край бассейна.
– Полотенца вон там! – рявкнул он.
Линнет молча смотрела на него, настолько потрясенная, что не сразу сообразила, что он сказал. Пирс явно чувствовал себя в воде, как дома. Развернувшись, от оттолкнулся от скалы и поплыл, рассекая воду мощными гребками. Поскольку он явно не собирался останавливаться, она сходила за полотенцами, брошенными неподалеку, и вернулась назад.
Усевшись на одно полотенце, она закуталась в другое, так что снаружи осталось только лицо, и принялась наблюдать за широкими плечами Пирса, поднимавшимися и опускавшимися, бороздя гладь бассейна.
Постепенно, благодаря полотенцам и утреннему солнышку, она согрелась. Миссис Хатчинс упала бы в обморок, если бы увидела ее сейчас. В обморок? Нет, ее хватил бы апоплексический удар. Мало того, что она сидит у воды, облаченная всего лишь в промокшую насквозь сорочку, рядом находится практически голый мужчина.
Решив, что в подобной ситуации глупо переживать из-за веснушек, Линнет запрокинула голову, упиваясь солнечным теплом и безоблачным небом. Оно казалось немыслимо высоким, и далеко, далеко, в его бездонной синеве парила чайка, видимо, высматривая рыбу.
Пирс коснулся края бассейна, насчитав пятьдесят саженей, но не остановился, а развернулся и поплыл назад. Его тело бурлило от лихорадочной энергии, и не требовалось медицинской степени, чтобы поставить диагноз. Шестьдесят саженей. Он устал, но под его кожей по-прежнему бурлила раскаленная лава.
Когда он наконец выбрался из воды, его глаза сразу устремились к Линнет. Ее голова была запрокинута назад, открывая кремовую шею, подставленную солнечным лучам. Полотенце соскользнуло с ее волос,
Пока Пирс пытался собрать воедино остатки мозгов, Линнет выпрямилась и открыла глаза.
– Извините, что чуть не утопила вас, – сказала она, одарив его своей загадочной полуулыбкой, которая…
Которая ему так нравилась.
– Я не собиралась этого делать, – продолжила она. – Просто вы оказались намного теплее, чем я.
Еще бы, когда роскошное женское тело обвивает тебя, словно водоросли канат.
– По-моему, вы уже согрелись, – отозвался Пирс, уловив в своем голосе раздраженные нотки. Хорошо, что она не догадывается, почему он злится. Спасибо Господу за его репутацию.
Линнет растерянно моргнула.
– Я взяла все полотенца! Вам, должно быть, холодно. – Она вскочила на ноги, уронив полотенца на землю.
Было бы святотатством назвать эту грудь молочными железами. Она была великолепна, пышная, упругая, манящая… Ее сорочка промокла и стала прозрачной, облепив ее ноги и темный островок на стыке бедер.
– Вот, возьмите, – сказала она, бросив ему полотенце.
Пирс поймал его и поспешно обернул вокруг своей талии.
– Знаете что? – На ее щеках вспыхнул румянец.
– Что? – Он плотнее завернулся в полотенце, закрепив его на поясе.
– Вы будете смеяться, будучи врачом, но моя мама однажды сказала…
– Что? – Что за чертовщина? Он всегда владел своим телом. Всегда.
– Она сказала однажды, что у мужчин оснастка, как у жеребца.
– Оснастка? – переспросил он. Если бы он смотрел только на ее лицо, то не видел бы, как тонкая ткань облепила ее грудь и бедра. И не думал бы о голоде, который пылает в его чреслах. Это чисто физиологическая потребность, не более.
– Ну да, оснастка, – сказала она, хихикнув. – Впереди. – Она сделала неопределенный жест в сторону его талии. – Надеюсь, вы не возражаете, что я упомянула об этом? У меня сложился отвратительный образ – этой свисающей штуки. Так вот, у вас ничего не висит.
Пирс расхохотался.
– Знаю, – сказала она, присоединившись к его смеху. – Я дурочка.
Но у него возникло тревожное ощущение, что это он – дурак.
Глава 10
Линнет целый час нежилась в ванне, смакуя горячий шоколад и дочитывая «Камиллу» мисс Фанни Берни. Но в конечном итоге горячая вода иссякла, книга закончилась, и она поднялась из ванны.
– Интересно, в этом замке есть библиотека? – поинтересовалась она, обращаясь к своей горничной Элизе. – Я захватила с собой всего пять романов и прочла их все в карете по пути сюда.
– Может, вам перечитать их? – предложила Элиза, протянув ей полотенце. – Жалко тратить деньги, чтобы прочесть книгу всего один раз. Лучше купить ленту, которую можно надевать снова и снова.