Покорённый
Шрифт:
Понимающе кивнув и вновь ехидно улыбнувшись, мистер Стефанс демонстративно отпивает из бокала.
— Я слушаю Вас, — наконец вновь обращая на меня свое пристальное внимание, произносит он. — С чем пожаловали?
— Мне нужно вернуться обратно на остров, — выпаливаю я, решая не терять время и сразу попросить о том, за чем шел сюда с осмысленным и уже принятым решением.
Брови мужчины подлетают вверх, то ли изображая удивление, то ли иронию.
— Зачем? — растягивает он на выдохе. — Вы ведь
— У меня остались незаконченные дела, — уклончиво отвечаю, совершенно не желая называть настоящую причину.
— Понравилось быть ручным мальчиком? — ехидно хмыкнув, спрашивает он. — Вы же понимаете, что сможете вернуться лишь на прежних условиях. И вероятно не попадете в тот же дом, где были до этого.
Его ироничный тон и насмешка в глазах очень злят, но я, скрипя зубами и глотая гнев, произношу:
— Если нет других возможностей, я согласен. Отправьте меня на остров, и я найду способ вернуться туда, где был раньше.
В ответ на мои слова, мистер Стефанс меняется в лице. Его внимательный холодный взгляд окидывает меня с ног до головы. Радует одно: он больше не ухмыляется.
— А как же прежняя жизнь, мистер Олан? — серьезно спрашивает мужчина. — Вы же были бизнесменом. Я даже готов поспособствовать Вам… Помочь восстановить прежний статус. Выступлю в роли инвестора.
Молча смотрю на мистера Стефанса, обдумывая предложение. Я, безусловно, любил свою прежнюю работу и заниматься ею вновь было бы здорово. Восстановить компанию, снова строить, зарабатывать... Но для кого и для чего я стану это делать? Теперь, без Оливии, такие вещи не имели смысла.
— Тогда проинвестируйте мою отправку на остров, — дерзко отвечаю я, глядя мужчине в глаза.
На секунду в помещении повисает тишина, а потом мистер Стефанс начинает смеяться. Моя дерзость и наглость, видимо, позабавила его. Вот только мне совсем не до шуток. Я с серьезным лицом жду, пока мужчина отсмеется и ответит на мои слова.
Наконец он замолкает. Вновь пристально смотрит на меня, только теперь в его взгляде пляшут смешинки.
— Кажется я знаю, по какой причине Вы туда рветесь, — вновь усмехаясь, произносит он. — И готов поспособствовать... иначе.
На последних словах, его интонация меняется, ухмылка становится совсем добродушной. Но меня тем не менее не покидает чувство, что он просто насмехается. На до мной, над моими словами… над ситуацией.
Тяжело вздохнув, мужчина отводит от меня глаза. Наклонившись к столу, мистер Стефанс ставит свой недопитый бокал, усмехается каким-то мыслям, а потом произносит то, чего я совершенно не ожидаю.
— Дочка, дорогая, — его голос звучит ласково и беззлобно, но также насмешливо. — Не прячься. Выходи…
Удивленно оборачиваюсь, желая выяснить о какой дочке он говорит и кого зовет. Из-за угла
При виде Оливии у меня из легких вышибает весь воздух, а сердце, кажется, пропускает удар. Удивленно смотрю на девушку, не отрывая взгляда. Она хмурится, бросая на меня, а потом на отца быстрый недовольный взгляд. Отводит глаза в сторону, словно не желает видеть нас перед собой и складывает руки на груди, показывая, как сильно возмущена и огорчена, что ее раскрыли.
— Я вас оставлю, — произносит насмешливо мистер Стефанс. — Думаю, вам есть, что обсудить.
Мы с Оливией молча провожаем его взглядом: я благодарным, а девушка, будто стараясь испепелить. Почему-то известие, что мистер Стефанс — отец Оливии, меня не удивляет. Наверное, после того как стал посвящен в странные отношения этой семейки, меня сложно поразить.
Когда мужчина скрывается за углом, еще какое-то время слушаем звуки удаляющихся шагов. Наконец Оливия не выдерживает и зло бросает:
— Зачем ты пришел?
Приподнимаю брови в удивлении и, вздохнув, поднимаюсь с дивана. Ее вопрос мне не нравится. В памяти тут же всплывают слова Рэма.
— Не рада видеть? Боишься, что помешаю предстоящей свадьбе? — саркастично усмехаясь, спрашиваю я.
Девушка с непониманием и растерянностью смотрит на меня, хлопая от удивления глазами.
— Откуда… — начинает она и, не договорив, возмущенно фыркает. — Понятно… Пронырливый дружок Рэм.
— А мне вот непонятно, — быстро приближаясь к ней, рычу я. — Почему не сказала? Не попрощалась. Я, что, не заслужил нормального расставания?
Слушая меня, Оливия виновато опускает глаза и тяжело сглотнув, вздыхает.
— А надо было? — тихо спрашивает она.
Подхожу к ней вплотную и приподнимаю пальцем ее подбородок.
— Надо было, — настаиваю я. — Мы должны были поговорить, объясниться, но ты даже не дала нам шанса. Почему?
Девушка, по-прежнему смотрящая куда угодно, только не на меня, судорожно вздыхает и прикрывает глаза.
— Не могла, — сдавленно и очень печально признается она. — Все так резко свалилось… — запинается, делает еще один глубокий вздох, будто ей не хватает воздуха. — Я бы не выдержала.
— Почему ты вообще решила, что я хочу оставить тебя? — с нажимом спрашиваю я.
Девушка поднимает на меня влажные от резко выступивших слез серебристые омуты. Уворачивается от моей руки, удерживающей ее подбородок.
— Потому что все это было не правильным! — возмущенно начинает она. — Не хотела быть навязанной. Не желала удерживать тебя силой возле себя! Ты бы все равно рано или поздно захотел вернуться домой! К семье! Нас связывал контракт, обязанности друг перед другом. Я должна была отпустить тебя!