Покоренный
Шрифт:
— Я хочу прийти. Не каждый день мой лучший друг танцует в Вест-Энде. Мне очень жаль, что я не пришла раньше. — Я смотрю на пол. Серьёзно, как я могла быть так потеряна в себе, что пропустила это?
— Ладно, ладно, я достану тебе билет, — раздражается он. — Теперь давай катиться отсюда. Я голоден, сучка, и ты должна мне вино.
— Поскольку я получила повышение, я думала, что это ты должен покупать. — Я поднимаю бровь.
Он фыркает.
— Ох, чёрт, нет. Ты такая катастрофа, что ты должна платить мне вином, чтобы я просто был рядом с тобой, —
— Чёрт побери, — он трясёт рукой.
— К счастью для тебя, у меня есть шампанское, любезно предоставлено засранцем.
— Хм, напомни, почему мы снова с ним расстались? — он усмехается.
— К сожалению, шампанское не компенсирует шляющийся член, увы.
Он смеётся.
— Ну что же, я очень рад воспользоваться твоим изнывающим любовником.
***
По дороге домой Джордж покупает мне пиццу, потом мы останавливаемся и покупаем ещё одну бутылку вина. Одной бутылки явно будет недостаточно, какой бы дорогой она ни была. Я едва ли многое говорила Джорджу о Тео. Он знает основное, но он не пытался надавить на меня. Это то, что я люблю в Джордже, он слушает тогда, когда он тебе нужен, но ждёт, когда я заговорю.
— Итак, как ты, моя маленькая курочка? — рассеянно спрашивает он, когда мы сидим на диване. Открытая коробка с пиццей находится на кофейном столике напротив нас. Джордж сидит спиной к подлокотнику дивана, его колени слегка согнуты, когда он смотрит на меня. Он задаёт мне этот вопрос каждый день. Это его способ спросить, хочу ли я поговорить об этом? Я пожимаю плечами.
— Нормально. Никто не говорит тебе, насколько тяжелы разрывы. Должны существовать какие-то этикетки с предупреждениями. — Я поднимаю свой бокал вина и делаю глоток. Он кивает.
— Это одна большая старая куча дерьма, — он пробегает руками по своим запутанным светлым волосам.
— Ты когда-нибудь переживал разрыв, Джордж? — спрашиваю я через улыбку. Я даже не помню, чтобы у Джорджа были реальные отношения, как таковые. Он как щенок с игрушкой. Игрушка лучшая вещь после нарезанного хлеба, но как только ты помашешь новой игрушкой перед его лицом, он просто должен получить её. У него объем внимания как у комара. Джордж садится и снимает худи, под ним майка без рукавов. Его бицепсы и плечи прекрасно вылеплены. Неудивительно, что Джордж имеет так много непристойных предложений. Он откидывается назад, небрежно закидывая кусочек пиццы в рот, его руки напрягаются вместе с движением. Черт, мне срочно кто-то нужен.
— Однажды, — говорит он. — Его звали Лоренцо. У нас было пять прекрасных дней вместе, когда я приехал на Сицилию отдыхать.
Я фыркаю.
— Эй. Это было глубоко и значимо, — он ухмыляется, — у парня было тело, как у грёбаного бога. — Я смеюсь.
— Конечно. Одну вещь я могу сказать, не сомневаясь, малыш, у тебя отличный вкус на мужчин.
— Я выпью за это, — говорит он. Он чокается своим бокалом с моим. — За наш исключительный вкус на мужчин.
—
— Нет. Я скажу это Тео. Он засранец, но он знает, как с тобой справиться. Обычно ты выбиваешь дерьмо из любого парня, который посмотрит в твою сторону. Я даже воображаю, как они немного сжимаются, даже когда ты их объезжаешь. — Он смеётся, когда я толкаю его.
— Они этого не делают!
Он наклоняет голову и ухмыляется.
— Подумай об этом, это немного насилие, — я закатываю глаза.
— Ты думаешь?
— В любом случае, я хочу сказать, что любой, у кого есть что-то меньшее, чем чистая неприкрытая самоуверенность и неприлично богоподобная внешность, будет съеден тобой заживо.
Я вздыхаю.
— Может быть, ты прав. Небольшое насилие, это так.
Джордж фыркает, когда смеётся.
— Просто вернись к сексу без обязательств, — он пожимает плечами. — Раньше это работало.
Я хмурюсь, смотря в бокал с вином, как будто он содержит все ответы.
— Я не знаю, смогу ли я. Мне кажется... он сломал меня.
— Я надеюсь, что ты имеешь в виду образно, а не физически. — Он ухмыляется и поднимает брови, опуская глаза на мою промежность. Я смеюсь и шлёпаю его.
— Нет!
— Просто проверяю, — он улыбается. — Серьёзно, детка, ты не сломана. Он просто разрушил твои стены, вот и всё. Ты не сможешь выстроить стену за один день, это требует времени. — Я киваю.
— Ты прав. Чёрт возьми, почему я чувствую, что меня по-крупному на**али?
— Если это послужит тебе каким-то утешением, я не думаю, что он хотел тебя использовать. — Я хмуро смотрю на друга. — Чёрт, спокойно, девочка! — он смеётся. — Я только хочу сказать, я думаю, он, вероятно, сожалеет об этом.
— Да к черту его и его сожаления ... и к черту его шикарный трахательный пенис, — ворчу я.
Джордж откидывает голову назад и смеётся.
— Вау. У тебя рот, которым может гордиться любой матрос, Лиллс, — он широко улыбается.
— Я ненавижу его, — говорю я.
Он кивает и делает злое лицо.
— Мы его ненавидим, — соглашается он.
Он раскрывает мне свои объятия, и я сажусь между его колен, спиной к его груди. Его мускулистые руки обвиваются вокруг меня, и это заставляет чувствовать себя защищённой, хотя лишь и на некоторое время. Я кладу голову ему на грудь, и он опускает свой подбородок на мою макушку. Я ставлю свой бокал ему на колено.
— Хочешь, я найду собачьи какашки и положу их в его почтовый ящик? — спрашивает Джордж в мои волосы. Его большое тело вибрирует подо мной, когда он смеётся. Джордж - лучший друг, о котором только может мечтать девушка.
Мы выпиваем две бутылки вина. Я, должно быть, заснула на нём, потому что просыпаюсь от щелчка входной двери.
— Привет, — говорит Молли радостно, бросая сумку и ключи на кофейный столик. — Всё выглядит так, будто у вас был отличный вечер, — она смотрит на пустые бутылки из-под вина.