Покоренный

Ловелл Л. П.

Если я думаю об этом, значит, недостаточно пьян. Я отодвигаю пустой стакан по барной стойке и поднимаю палец вверх, жестом показывая налить мне ещё.

Передо мной быстро появляется ещё один шот.

— Чувак, может тебе уже хватит? — растерянно спрашивает Хьюго. Он сидит на барном стуле рядом со мной. Он весь вечер разговаривает с каким-то двойником Барби. Я выражаюсь очень образно, потому что, кроме разговора, там определённо происходит очень много действий языком. Я не виню его. Сейчас я определённо не самая лучшая компания, поэтому старательно игнорирую их. Девушка стоит спиной ко мне, лицом к Хьюго. Он разговаривает со мной через её плечо.

Барби оседлала одно из его бёдер, её короткое платье задралось, почти демонстрируя нижнее бельё. На лице Хьюго ухмылка, которая говорит, что он на все сто процентов уверен, что трахнет её. Ничто не делает Хьюго счастливее, чем очередная горячая киска. Кстати говоря, в настоящее время Барби трётся об его бедро. Хьюго закусывает нижнюю губу, его внимание совершенно рассеянно. Я пожимаю плечами.

— Я без сознания? — продолжаю я, потому что привык к разговорам с ним, когда кто-то трётся об него. Чёрт, я раньше я и сам запросто вёл разговоры, пока кто-то на сухую тёрся об меня.

— Ты, бл*дь, будешь. — Он раздраженно смеётся, когда снова смотрит на меня. На его лице появляется хмурый взгляд, когда он видит, как я выпиваю ещё один шот.

— Хорошо. — Я ставлю рюмку и подаю сигнал бармену налить ещё две. Он качает головой, но не останавливает меня. Я Теодор, мать его, Эллис. Мне смешно. Если бы только все они знали, что я, на самом деле, как побитая маленькая сучка, которая даже дня не может прожить без выпивки, потому что его бросила девушка. Бл*дь. Это было бы смешно, если бы не было так чертовски трагично.

— Тео. Ты же знаешь, я сам не прочь иногда основательно напиться, но серьёзно, твоя печень должно быть охрененно поизносилась к настоящему времени, — он легкомысленно смеётся. Хьюго не ведёт серьёзных разговоров. На самом деле я не думаю, что когда-нибудь видел его настолько серьёзным, особенно учитывая, что на его бедре сейчас происходят «дикие скачки».

Я знаю, что слетел с катушек, чёрт, я уже почти лежу лицом вниз, но мне всё равно. Это не имеет значения.

Я пытаюсь сосредоточиться на его лице, но оно раскачивается в разные стороны передо мной, и меня начинает тошнить.

— Я думаю, было и похуже, — заявляю я. У меня бывали загулы и похлеще, чем этот. Но надо признать, что большинство из них не длились по две недели, и тогда я не был влюблен в девушку, которая вырвала моё чёртово сердце и сбежала две недели назад. Я даже не знаю, вернётся ли она. Это действительно испытание для моей печени.

— Бл*дь, детка, да, — говорит Хьюго, когда залезает девушке под юбку и шлёпает по заднице. Она стонет, скользя всё быстрее вверх и вниз по его бедру. Хьюго зарывается лицом в её грудь и, уверен, лижет её сиськи. Прямо здесь, в баре. Чёртов Хьюго.

Я беру два шота с барной стойки и быстро выпиваю их один за другим. Вскоре вся комната начинает быстро вращаться. Я оглядываю бар и вижу смутно знакомую фигуру, двигающуюся прямо на меня.

— Боже, ты выглядишь как дерьмо. — Я вижу её не очень хорошо, но узнаю голос. Это Молли. Её длинные светлые волосы спадают до талии золотистым потоком. Это единственное, на чём я могу сосредоточиться.

— Я тоже рад видеть тебя, — удаётся пробормотать мне. Молли, на самом деле, очень поддержала меня в этой ситуации. В ночь, когда выяснилось всё произошедшее с Кэсси, она пришла ко мне домой, готовая убить меня. Я объяснил, что произошло, ожидая, что она возьмёт биту и выбьет из меня всё дерьмо. Но она не сделала этого. Она сказала, что это не моя вина, что всплыла какая-то женщина

из моего прошлого, которая была у меня, когда мы с Лилли окончательно расстались. Если я не обманывал Лилли, пока мы были вместе, это не должно иметь значения. Я не обманывал Лилли, но я трахнул Кэсси, когда был влюблён в Лилли, и это заставляет меня чувствовать себя куском дерьма. Даже если мой мозг не принимал участия в этом конкретном решении. Молли поняла, почему Лилли сбежала, ведь она хорошо знает её, и она думает, что всё это поправимо. Но прошло уже две недели, и ни слова от неё... Я молю, чтобы это изменилось.

— Хьюго, — говорит она со злостью. Он выглядывает из-за плеча Барби и широко улыбается, когда видит её.

— Ох, моя сладость. Ты выглядишь прекрасно. — Его глаза скользят по её телу, не скрывая ни одного из его желаний. Молли красива, но не мой тип, но она, безусловно, возглавляет список по шкале Хьюго. Молли закатывает глаза.

— Серьёзно Хьюго. Не мог бы ты убрать шлюху с колен, прежде чем ты трахнешь её у меня перед глазами? — Она наклоняет голову и вскидывает на него брови.

Он отталкивает девушку с колен.

— Только потому, что мне нравится, когда ты грязно ругаешься. — Он подмигивает. Я фыркаю. Хьюго снова в игре.

Молли обходит бар и протягивает ему салфетку.

— Может быть, тебе следует вытереть слизь улитки со своей ноги? — Она сладко улыбается. Я смеюсь. Е*ать меня, у этой девушки есть стальные яйца. Она до боли напоминает мне Лилли. Они во многом так похожи. У них одинаковые манеры и высказывания, как это бывает у людей, которые выросли вместе. Это причиняет мне боль.

Молли поворачивается ко мне, пока Хьюго избавляется от ходячего ЗППП.

— Ты… — она качает головой. — Ты выглядишь, как дерьмо.

— Ты уже говорила это, — ворчу я. Комната вращается и это очень плохо. Я опираюсь локтями на барную стойку, нуждаясь в устойчивой поверхности, чтобы удержаться в вертикальном положении

— Да, вероятно, нужно было сказать это дважды. — Она делает паузу, её глаза исследуют меня. — Она бы не хотела этого, ты ведь знаешь. — Моя грудь сжимается от боли, когда она упоминает о ней.

— Не надо, Молли, — предупреждаю я её.

— Ты не можешь просто засунуть голову в песок... или в бутылку текилы, как сейчас и происходит. Она бы не хотела видеть тебя таким. — Её голос мягкий, но одновременно суровый.

— Это она оставила меня, помнишь? То, чего она хочет, больше не считается. — Я опускаю голову. Бл*дь, больно даже думать о ней.

Она хватает моё лицо, заставляя посмотреть на неё.

— Тео, ты саморазрушаешься и сгораешь. Если ты когда-нибудь захочешь вернуть её, тебе нужно взять себя в руки. Лилли тянется к сильным личностям. Она терпеть не может слабость. Что она сделает, когда увидит слабость? Она пустится наутёк.

Я хмурюсь.

— Она уже сбежала от меня. Я со всем этим так облажался, Молли. Это слишком больно. — Я говорю бессвязно, но слов не остановить.

— Эй, посмотри на меня. — Я поднимаю глаза к её лицу. — Её дело будет слушаться в суде через два дня. — Она вскидывает брови, многозначительно глядя на меня. — Возьми. Себя. В. Руки. Сейчас же.

— Она не хочет меня, она будет бороться со мной, — ругаюсь я.

— Конечно, будет, это же Лилли. — Молли пожимает плечами. — Помни, что лучшие вещи в жизни никогда не бывают лёгкими. — Она мягко поглаживает моё лицо. — Сражайся, — шепчет она мне на ухо. — Будь её силой. Она скорее умрёт, прежде чем признает это, но ты нужен ей.