Покорись страсти

Аллен Луиза

— Дуэль.

— Дуэль?? Я думала, морским офицерам запрещено драться на дуэли.

— Вот именно. — Губы Натана искривила горькая улыбка.

— Вы убили его?

Натан отрицательно помотал головой, и Клеменс почувствовала невольное облегчение.

— Нет.

— Тогда что случилось?

— Можешь себе представить, как это отразилось на моей семье. Чтобы не усугублять ситуацию, я предпочел исчезнуть. Искал работу, то легальную, то не очень, в конце концов оказался в Кингстоне без гроша в кармане.

— Зачем вы мне все это

рассказываете?

Инстинкт подсказывал Клеменс, что Натан гордый и замкнутый человек, странно, что он так разоткровенничался.

— Говорят, что у мужчины не может быть секретов от его слуги. Кроме того, ты всегда можешь узнать самое худшее обо мне со стороны.

— Я уже знаю самое худшее, — резко сказала Клеменс. — Вы взяли у Мактирнана деньги и стали пиратом. Ничего хуже быть не может.

Глава 4

Натан резко обернулся.

— Ты начинаешь дерзить, — сказал он неожиданно мягко. — Да, есть кое-что и похуже. Предательство, например. Но ты прав, хуже, чем эта команда быть не может, и мы с тобой теперь ее часть.

— Я, в отличие от вас, не доброволец, — заметила Клеменс.

— Нет, но я не для того спасал твою неблагодарную шкуру от этой своры шакалов, чтобы выслушивать нотации. Так что держи рот на замке, иначе я устрою тебе взбучку.

Клеменс затихла. Пусть думает, что она испугалась. Лучше уж так, чем позволить ему прикоснуться к себе.

— Пойду принесу обед. — Она нашла благовидный предлог, чтобы покинуть каюту.

— Я обедаю с капитаном и Катлером.

— Они скажут вам, куда мы направляемся?

Если бы выяснилось, что «Морской скорпион» собирается пристать к берегу, у Клеменс появилась бы возможность сбежать.

— Мы отправляемся на охоту, — сказал Натан, — и не к гавани, если ты на это надеешься. Я собираюсь показать Мактирнану короткий путь. Но довольно вопросов. Иди и пообедай.

Клеменс улыбнулась и тут же поморщилась.

— Что такое? У тебя морская болезнь, что ли?

— Синяк болит. А морской болезни у меня сроду не бывало. Отец часто брал меня на корабль.

Когда Натан ушел, девушка подошла к зеркалу. Да, синяк был жутким, он переливался черным, синим и алым. Волосы растрепались. Выглядела она ужасно, но, может, это и к лучшему — прекрасная маскировка. Клеменс порылась в кармане, достала шейный платок и повязала его на голову. Интересно, что сказала бы тетушка Амелия, герцогиня Эллингтонская, увидев свою родственницу в таком виде. Наверное, она уже получила письмо, извещавшее ее о смерти отца Клеменс и о слабом здоровье девушки.

Тут Клеменс не место, ее место — в роскошной каюте большого корабля, ее удел — флирт с офицерами, а единственное, о чем ей стоило бы волноваться, так это о количестве платьев в ее сундуке. Впрочем, что толку сожалеть о несбывшемся. У Клеменс давно подвело желудок. Поэтому она поспешно отправилась на поиски еды.

— Мистер Стрит, я пришел за своим обедом.

Кок молча махнул

рукой в сторону котла с тушеным мясом. Видимо, он был не в духе, но Клеменс решила рискнуть:

— На борту есть пленники?

— Не твое дело, парень. — Стрит резко повернулся. — Держись подальше от того, что тебя не касается, если не хочешь огрести неприятности. И не ходи больше на нижнюю палубу.

— Да, мистер Стрит.

Нижняя палуба? Почему он сказал про нижнюю палубу? Эта палуба находилась ниже ватерлинии, там не было кают, один только мрак, сырость и крысы.

Тушеное мясо оказалось вкуснее, чем думала Клеменс, но ее мысли были заняты вовсе не едой. Что, если на корабле и правда были пленники? Если капитан рассчитывал получить за них выкуп, за ними должны были хоть как-то ухаживать. А вдруг среди них матросы с «Герцогини»? Где-то внизу, в абсолютном мраке могли быть заперты люди с корабля, затонувшего полгода назад, и она, Клеменс, отвечает за них.

— Потом ляжем на курс, который вы предлагаете, через пролив, мистер Станье. Снимаемся с якоря на рассвете.

Это был капитан Мактирнан, а рядом с ним Натан и Катлер. Инстинкт подсказывал Клеменс, что нужно спрятаться, а здравый смысл говорил, что это бесполезно. Мактирнан увидел ее. И наверняка решил, что мальчишка шпионит за ним. С беспечным видом, который стоил ей больших усилий, Клеменс доела мясо, опустошила кружку с кофе. Мактирнан подошел ближе и остановился. Двое мужчин стояли чуть позади. Клеменс оглянулась, пытаясь выглядеть как можно более жалкой. Катлер оценивающе смотрел на нее, и девушка вдруг поняла, как должен себя чувствовать ягненок на бойне. Мактирнан моргнул и отвернулся. Клеменс вздохнула с облегчением, но тут послышался шум, будто падало что-то, на ее голову обрушился страшный удар, и она рухнула на палубу, потеряв сознание.

Прошли минуты или часы. Голова раскалывалась. Клеменс увидела капитана, который с отсутствующим видом смотрел на паруса. Потом кто-то склонился над ней. Натан.

— Лежи спокойно. — Он положил руку ей на плечо, и Клеменс закрыла глаза.

— Не помер?

Катлер. Голова закружилась, и Клеменс начала впадать в забытье.

— Нет, просто оглушен. Отнесу его вниз.

— Выпорите ублюдка.

Это был Мактирнан. Но я ничего не сделала, хотела крикнуть Клеменс. Я ни в чем не виновата!

Натан поднял Клеменс на руки. В ее памяти вдруг всплыла картина: огромная деревянная балка падает прямо на нее.

— Он хочет высечь кого-то потому, что на меня упала балка?

— Нет, потому что она чуть было не упала на него, — ответил Натан.

— Все наверх! — проревел Катлер, заставив Клеменс вздрогнуть.

— Снесу парня вниз, нужно проверить, что у него с головой, — сказал Натан капитану.

Когда Клеменс в следующий раз открыла глаза, она уже лежала на своей койке. Натан стоял на коленях рядом и осматривал ее голову.