Покорители прошлого
Шрифт:
— Никак нет… — почти прошептал тот, со взглядом безумного человека. — Я никогда не встал бы в один ряд с троцкистами… даю слово коммуниста…
— Тогда должен быстро ликвидировать троцкистскую ячейку у себя в области.
— Я сейчас! — он кинулся к телефону и снял трубку.
— Стоять! — крикнул ему Соломенцев. — Сейчас ещё больше дров наломаешь.
— Слушаю вас, Михаил Сергеевич… — Захаров кулем осел в кресло и чуть ослабил галстук — стало трудно дышать.
— Давай сначала определимся с новым предриком Рябиновска.
—
— Товарищ Иванов станет новым директором завода, плавно переходящего в объединение «Прометей». Более того, ни ты, ни твои люди не имеют права интересоваться его деятельностью. Скоро Рябиновск вообще станет закрытым городом.
— Понимаю… — пролепетал Николай Дмитриевич.
— Есть мнение, поставить председателем райисполкома товарища Куницину. Елену Михайловну.
— Так точно, сделаем, — кивнул Захаров.
— Дальше товарищ Суслов расскажет вам… — неожиданно в дверь постучали.
Суслов и Соломенцев переглянулись.
— Кто там? — спросил Револий Михайлович.
— Это Харитонов, из комитета партийного контроля, — в приоткрывшуюся дверь просунулась голова немолодого человека.
— А-а-а, коллега… проходите, — поманил его Соломенцев.
Увидев такую персону, Харитонов мгновенно узнал своего верховного начальника, побледнел, но зашёл в кабинет.
— Только что мне передали нарочным письмо от группы коммунистов Рябиновска. У них там раздрай пошёл… — затараторил он. — Какой-то коммунист Иванов начал мутить воду, нарушая партийную этику, а…
— Молчать! — взвился Захаров и грохнул кулаком по столу. — Кто передал письмо?
— Очень уважаемый человек — Пастушков Анатолий Пафнутьевич, — Харитонов побледнел ещё больше.
— Троцкист твой Пастушков! Как и его стая товарищей!
— Вин-н-новат… я не з-з-знал… — пролепетал тот.
— Незнание закона не освобождает от ответственности, — ухмыльнувшись, припечатал его генерал.
— Давайте письмо сюда, — поманил рукой Соломенцев. Развернул и пробежал глазами текст. — Ну вот, товарищ Захаров, готовый список тех, кого сразу нужно изолировать… здесь девять человек… целая ячейка троцкистов…
Захаров снял трубку телефона.
— Сергей Сергеевич! Срочно готовь машину на Рябиновск. Мы с тобой через полчаса выезжаем! Почему еду я? Потому что ты опять «пролюбил» всё и вся! И это не обсуждается. Я еду! Однозначно!
— Вот теперь я вижу вашу реакцию настоящего коммуниста, — усмехнулся Михаил Сергеевич. — Поедете с нами. Я хочу посмотреть всё на месте, поговорить с людьми… и ещё — захватите с собой два бланка партбилетов. Возможно, они нам понадобятся.
— А я сейчас сделаю звонок и предупрежу своих людей, — сказал генерал, направляясь к телефону. Подошёл к столу, взял трубку и набрал номер.
— Остапов? Узнал? Отлично. Что звоню — поставь от меня задачу Юрченко. Пусть возьмёт отделение
— Товарищи, может, чаю перед дорогой? С калачами? — попробовал сгладить напряжённость Захаров.
— Ну давай, Николай Дмитриевич, — усмехнулся Соломенцев, — хоть одно дело сам догадался сделать.
г. Рябиновск. Тремя часами позднее
На въезде в город кортеж ожидало две машины. Из одной из них вышел подполковник и поднял руку, прося остановиться. Суслов сам двинулся навстречу, они коротко поговорили. После беседы Остапов козырнул и быстро вернулся к своей «Волге».
— Всё, задачу поставил, — проинформировал Соломенцева генерал. — Примерно через час можно будет ожидать результата.
— Тогда нам нужно добраться до райкома партии, и уже там соберём местное бюро. Сегодня решим организационные вопросы, а завтра посетим предприятия города. Пусть твои люди приглядят за порядком.
— А милиция? — усмехнулся Суслов.
— А ей вообще даны указания ни во что не вмешиваться. САМ звонил в МВД, и думаю, что телефонограмма уже пришла.
— Не вопрос, после бюро я своих проинструктирую.
К ним добрался Захаров и постучал в окно автомобиля. Когда стекло опустилось, он задал вопрос:
— Михаил Сергеевич, давайте я первым поеду. Я же здесь был и знаю, куда ехать.
— Хорошо, следуй первым, а мы за тобой.
Через несколько минут кортеж остановился у здания районной администрации. Первыми выскочили Захаров и Сушков. Глава обкома что-то шепнул инспектору, и тот рванул вперёд с неподобающей для своего возраста прытью. Когда все приехавшие поднялись в вестибюль, их уже встречал трясущийся Данилин. Захаров смерил его уничижительным взглядом и даже не подал руки.
— Мне с троцкистами не по пути, — припечатал его Николай Дмитриевич.
— Это я-то троцкист? — опешил тот. — Да я… — он осёкся, увидев, КТО подходит к ним.
— Гражданин Данилин, как вы прокомментируете, что у вас в районе образовалась ячейка троцкистов? — металлическим тоном спросил его генерал.
— Простите, но я не совсем понимаю, о ком речь, — дрожащим голосом ответил предрик.
— Ясно, халатное отношение к своим служебным обязанностям, — резюмировал Сушков, на что Захаров одобрительно кивнул.
— Преступная халатность, — поправил его Суслов. — Со всеми вытекающими.
Соломенцев пока не вступал в разборки, присматриваясь к реакции людей на озвученное ЧП. Но и к нему присматривались — он ловил на себе недоумённые взгляды, что, мол, член правительства здесь делает? А кое-кто, несмотря на ситуацию, смотрел почти с восхищением — как же, представителей такого уровня власти здесь ещё не бывало.
В вестибюль вошли четверо человек в форме КГБ, во главе с подполковником. Суслов сразу же показал ему письмо: