Покорители прошлого
Шрифт:
— Револий, здравствуй.
— Привет, Лёша. Как работается на новом месте?
— Замечательно. «Газету» уже прочитал, — усмехнулся он в трубку телефона.
— Что-то случилось, раз ты звонишь?
— Понимаешь, «Прометей» выходит на международный уровень.
— Не понял, поясни.
— Дело вот в чём… — Зимин не спеша передал разговор на планёрке.
— Ага… значит, дело запахло валютой… ты правильно поступил, что решил мне позвонить.
— Нам нужны дополнительные фонды.
— За этим дело не станет. Кто даёт валюту государству,
— Только нам они нужны не через месяц, а уже завтра. Иначе будет скандал, возможно, международный.
— Я тебя услышал.
Спустя полчаса. г. Москва
— Доброе утро, Юрий Владимирович.
— Здравствуй, Револий. Чем обрадуешь или огорчишь?
— Скорее первое.
— Слушаю тебя.
— «Прометей» выходит на международный уровень… — генерал-лейтенант обстоятельно передал разговор с Зиминым.
— Не вижу проблем. Нужны дополнительные фонды, значит, обеспечим. Тебе не просчитывали объём валютных платежей с этих контрактов?
— Это дело неблагодарное. Они сейчас распробуют продукцию Иванова, и «Роботрон» [22] с «ИЗОТом» [23] потеряют часть потребителей. Думаю, что товарооборот увеличится в разы. А там и другие страны СЭВ подтянутся.
— Думаешь, нужно сразу увеличивать фонды, ориентируясь на остальных?
— Я бы сделал именно так.
— Хорошо, я чуть позже позвоню Шокину[24] и попрошу его увеличить фонды «Прометею» на порядок.
Там же. Спустя четверть часа
— Доброе утро, Александр Иванович.
— Здравствуйте, Юрий Владимирович.
— У меня к вам дело.
— Внимательнейшим образом слушаю вас.
— Нужно увеличить фонды для НПО «Прометей».
— Простите меня, пожалуйста, Юрий Владимирович, но вынужден задать этот вопрос. Скажите, чем таким знаменито это объединение, что даже глава государства просит за него? А то у меня информация на уровне слухов.
— Часть информации по «Прометею» закрытая. Скажу лишь, что там собрался передовой костяк профессионалов. Директором сейчас молодой, но, не побоюсь этого слова, гениальный инженер-радиоэлектронщик — Иванов Константин Сергеевич. В ближайшее время это НПО выходит на международный уровень.
— О, как… не знал… А в каком направлении они работают?
— Насколько знаю, приёмо-передающая техника и сопутствующие материалы, набирает обороты звуковая техника и немного медицины. Ну и военная, поэтому и режим есть.
— А что из медицины? Есть ли какие-то материалы, научные труды?
— Александр Иванович, я смотрю, при упоминании этого направления вы сразу оживились.
— Понимаете, внучка моя[25]… — голос Шокина дрогнул — …девочка умирает…
— Диагноз?
— Она с отцом попала в аварию. Зять погиб, а она… там и почки, и с головой проблемы… Операцию сделали, но после трепанации черепа… в общем, мозг никак не придёт в норму. Врачи дают месяц от силы… не больше… Тут за любую соломинку хватаешься… я и подумал, что может у них есть что-то,
— Кто из родственников поедет с внучкой, если я разрешу применить для лечения некое экспериментальное устройство?
— Моя дочь — Татьяна. Она с ней безвылазно в больнице. Сама врач-нейрохирург.
— Сегодня к вам заедет генерал Суслов, и вы сопроводите его в клинику. Он возьмёт подписку с вашей дочери.
— Я вас понял, Юрий Владимирович. Если внучку спасут, я готов отдать всё, что у меня есть… а дополнительные фонды… а если мы поставим это предприятие в «Красный раздел»?[26]
— Знаете, так даже будет лучше.
— Тогда жду товарища Суслова… очень жду, Юрий Владимирович.
Положив трубку, Андропов чуть помедлил и, взяв её снова, набрал номер Института мозга.
— Мне Ирину Юрьевну Андропову, пожалуйста.
— Извините, а кто её спрашивает?
— Отец, — усмехнулся в трубку генсек.
— Ой, извините… я сейчас! Я быстро!
Спустя минуту трубку подняла дочь.
— Алло, пап, ты раньше никогда мне не звонил. Что-то случилось?
— Информацию по подписке не забыла?
— Конечно, нет.
— Тогда возьми отпуск сейчас… я же знаю, что ты пишешь кандидатскую, поэтому есть очень интересный материал по твоей теме.
— Дома расскажешь?
— Вкратце могу и сейчас — нужно помочь кое-кому в Рябиновске вылечить одного человека. Им светиться нельзя, так что все лавры достанутся тебе.
— Я тебя поняла… обалдеть, вообще… это такой шанс…
— Поедешь с дочерью Шокина.
— С Татьяной? Так она же моя подруга! А что случилось? Или это из-за автомобильной аварии, в которой погиб её муж и пострадала дочь?
— Именно.
— Но девочка не транспортабельна. Её нельзя везти на машине или самолёте — только поездом… или… или на машине, где можно организовать просторное ложе. Ей вообще нельзя сидеть.
— Тогда срочно поезжай в больницу, где она лежит. Туда скоро подъедет Револий Михайлович, заодно определитесь, на чём везти.
— Поняла, скоро буду.
Ближе к обеду. г. Рябиновск
Чёрная «Волга» подъехала к административному зданию швейной фабрики. Константин вышел из неё и направился к входной двери. Едва он открыл её, как его чуть не сбила женщина, возрастом чуть за сорок. В последнюю секунду предотвратив тактильный контакт, она удивлённо посмотрела на него.
— Вы — товарищ Иванов? — несмело спросила она.
— Да, а откуда вы меня знаете?
— Я — парторг швейной фабрики, Русанова Марина Ивановна. Часто бываю на заседаниях партбюро города. Вы к нам по какому вопросу? А то директор час назад уехал в Калачеевск, воевать за заказы.
— Давайте побеседуем где-то, но не в коридоре? — усмехнувшись, предложил Иванов.
— Ой, простите. Совсем из головы вылетело. Конечно! Пройдёмте ко мне в кабинет.
Женщина провела его по длинному коридору почти в самый конец, открыла ключом дверь и пригласила войти и присесть.