Покорившие судьбу
Шрифт:
– Идем скорее, – зашептала она, увлекая сестру за талию. Ее черты исказились от страха. – Там папа!.. С ним сейчас майор Блэкторн… Он нашел его на тротуаре у выхода – а там ведь такой ужасный дождь!
8
– О Боже! – воскликнула Джулия и поспешила вслед за Аннабеллой, даже не взглянув на лорда Питера. Только в вестибюле она обернулась, чтобы о чем-то его попросить, но оказалось, что он не пошел за нею. Джулии стало вдруг обидно до слез. Неужели он не понял, что именно сейчас он нужен ей больше всего?
Впрочем,
Здесь же стояли Элизабет с Каролиной, распорядитель бала и двое слуг, готовых выполнить любое поручение. При появлении Джулии и Аннабеллы все глаза обратились к старшей дочери.
– Папа, что с вами? – торопливо заговорила она. – У вас что-нибудь болит?
– Не знаю. – Лорд Делабоул недоуменно нахмурился. – То есть болеть ничего не болит, но все как-то странно… Я вышел на улицу подышать свежим воздухом, а дальше помню только дождь и майор Блэкторн поднимает меня на ноги. Не понимаю, как так могло получиться?..
Джулия перевела взгляд на Эдварда и тихо спросила:
– Ты распорядился, чтобы подали нашу карету?
Он кивнул. По его угрюмому напряженному взгляду она поняла, что он обеспокоен не меньше ее самой.
– Не волнуйтесь, папа, – сказала она, снова оборачиваясь к отцу и ласково кладя руку ему на плечо. – Вы и глазом не успеете моргнуть, как мы отвезем вас домой и уложим в постель.
– Да, так, пожалуй, будет лучше всего, – пробормотал лорд Делабоул.
Два часа спустя Блэкторн стоял в кабинете на первом этаже хатерлейского особняка и водил пальцем по разводам на полированной столешнице кленового дерева. Он ждал Джулию. Мысли его путались и никак не могли вырваться из заколдованного круга: неожиданная хворь лорда Делабоула, его страсть к игре, возросший интерес лорда Питера к Джулии и, наконец, пропажа очередного документа, о которой сегодня сообщил ему перепуганный мистер Лэдок.
Что делать? – в отчаянии спрашивал он сам себя. Конечно, Джулии он нужен здесь, но его долг перед Англией – попасть в воскресенье в Корнуолл и устроить там ловушку для загадочного «благодетеля» Моулза.
Но как сказать об этом Джулии – вот вопрос. Поймет ли она, что он не может поступить иначе?
Отвернувшись от стола, Блэкторн подошел к окну, выходившему на большую Хатерлейскую лужайку. Впрочем, ни лужайки, ни холмов за нею не было видно, потому что дождь лил не переставая, а свет от двух свечей, и без того довольно тусклый, рассеивался сразу же за оконным стеклом. От окна веяло приятной прохладой, однако и это не помогало майору сосредоточиться на решении каверзной головоломки: как, в одно и то же время, выполнить поручение Веллингтона в Фалмуте и поддержать Джулию в Бате.
С лестницы донеслись негромкие голоса. Эдвард быстрыми шагами пересек кабинет и остановился у полуоткрытой двери. По ступенькам медленно спускалась Джулия в сопровождении
– Благодарю вас, доктор, – сказала она, когда они ступили на выложенный черными и белыми квадратами пол. – Я очень рада, что вы нашли время к нам выбраться. Вы даже не представляете, как мне не хватало вашей уверенности!.. Он с ласковой улыбкой потрепал ее руку.
– Зная вашего отца, мисс Вердель, я рискну предсказать, что завтра вам уже не удастся удержать его в постели.
– Пожалуй, – сквозь слезы улыбнулась она.
– Ну а если что – хотя, по моим расчетам, никаких осложнений больше быть не должно, – посылайте за мной, я тотчас к вам приеду.
– Спасибо вам. Вы очень добры.
Григсон с раскрытым зонтом проводил доктора и помог ему сесть в карету. Когда дворецкий вернулся, Джулия попросила его принести в кабинет бренди для майора Блэкторна.
Григсон ушел, и Эдвард распахнул перед Джулией дверь кабинета.
– Расскажи мне все, – приказал он, легонько подталкивая ее к камину.
Длинный, в четыре окна, прямоугольный кабинет был украшен рыцарскими доспехами, расставленными в простенках наподобие часовых. На окнах колыхались полупрозрачные муслиновые занавески, а по бокам – тяжелые портьеры из золотистого бархата. Развешанные по стенам медные шомполы с наконечниками в виде орлов были с нарочитой небрежностью задрапированы зеленым бархатом с золотой бахромой. Надо сказать, что это выглядело весьма впечатляюще, особенно теперь, когда украшения в древнегреческом стиле снова вошли в моду. Тут и там стояли стулья и небольшие диванчики: одни мягкие, зеленого бархата, другие ампирные, обтянутые шелком в золотую и белую полоску. На полу лежал толстый восточный ковер с геометрическим рисунком в зеленых, золотистых и черных тонах.
Опустившись на стул, Джулия в подробностях передала Эдварду весь свой разговор с доктором. В подобных случаях принято подозревать прежде всего лихорадку или даже воспаление мозга, однако поскольку прочие симптомы того или другого напрочь отсутствуют, то худшие подозрения можно смело отмести. Конечно, лежа на улице под дождем, он переохладился, но, даст Бог, обойдется без воспаления легких. Кто знает, возможно, это был всего лишь приступ меланхолии. Небольшая доза опия поможет ему хорошо выспаться, и все пройдет.
Она сидела на самом краешке сиденья, сцепив руки на коленях и сосредоточенно разглядывая узоры на ковре, и ее нежно-розовое тюлевое платье так же не вязалось с насыщенными цветами ковра, как озабоченность на лице не вязалась с ее прекрасными чертами.
Эдвард молча глядел на золотые локоны Джулии, мерцавшие при свечах, и думал о том, как трудно должно быть женщине сражаться в одиночку. Он прекрасно понимал ее: ему и самому часто приходилось принимать немедленные решения – за себя и за других. Конечно, в его сражениях все было иначе, над головою плыл пороховой дым и со всех сторон доносилась ружейная пальба, но суть была та же: бороться и победить.