Покоривший СТЕНУ: Несуществующие земли
Шрифт:
— В яблочко! — усмехнулась она и рисуясь «сдула» облако несуществующих продуктов горения пороха у арбалета.
В левой руке у неё ярко сияла мифическая чаша.
Моргфрейм застыл. Сделал неуклюжий шаг назад и повалился, а над ним завис фрагмент в виде облепленной проводами сферы.
Тем временем призрачная копия Альмы сидела на корточках рядом с Дорой и возвращала ту к жизни.
— Спасибо, — с трудом выдавила из себя Сайна. — Меня ещё подлечишь? Если б не костюм, пришлось бы и меня воскрешать.
— Минор-ами,
— Дальше? — удивилась механистка.
— Да! Сюда идут ещё двое. Мне любопытно! — она взяла Сайну за руку и посмотрела на неё гипнотизирующими глазами, переполненными энтузиазмом.
— Д-да… — опешила та от такой настойчивости.
Альма просияла. Убивать моргфреймов ей почему-то понравилось. Единственной из всего рейда.
— Хою айрай! Аси! — обратилась она к пустотнице. — Бей лентами во-от сюда, в кончик носа. Помоги цветочку раскрыться.
На лице Альмы появилась улыбка.
Аселла кивнула.
А в следующий момент моргфреймы сами решили напомнить нам о себе, и ещё две башки на механических ножках вышли из здания.
— Никогда не гадали, глядя на человека, что там у него в голове? — произнесла Альма волшебным мягким голосом, убаюкивающим словно материнская песня.
Ленты Ангедонии отразились от головы моргфрейма и тот, как и первый, раскрылся. Тварь отбросила пустотницу железной рукой и, разорвав её ленты, подпрыгнула к Альме.
Скрытый внутри опутанный проводами дистрофик заорал почти в лицо девушке, но та с безжалостностью нажала на спуск «сапфировой звезды» почти в упор.
Мелькнуло зелёное пламя в чаше, пронеслось по руке девушки к арбалету, и вылетело с болтом в голову чудовища.
— Ваншот, — улыбнулась Альма, снова сдувая с арбалета несуществующий дым. — Чего тяните со вторым?
Интерлюдия
Ангедония Потерянная
Слишком часто в последнее время она чувствовала себя такой.
Потерянной и пустой. Когда-то у неё было прозвище «пустое сердце». Свою биографию она хорошо помнила с того момента, как была страшненькой дочерью ведьмы, и её все чурались. «Спасибо» тому терминалу памяти, форму которого под их группу принял Мёртвая Мечта.
Затем короткий период пустой жизни в банде, где все точно так же её боялись и в тайне ненавидели, но теперь уже не смели бросать в неё камни.
Понимание, что у людей в общем-то были причины так поступать, пришло неожиданно. Вместе с первыми пробуждениями наследия в виде проклятия мёртвой магии. Так что пустотой она была больна почти с самого раннего детства.
Затем змей из народа асу, наследник какой-то там давно забытой всеми пирамиды. Единственный, кто поверил в неё и позволил встать рядом с ним.
— Тот, кого ты предала, — напомнил голос
— Это всё Фхайран, — прошептала она сама. — Это Дина.
Пустота была с ней так давно, что появилась уже тысяча способов её затыкать. Ещё в своём первом мире, до того как её подставили и подло убили. Стена же наоборот, очистила и даже позволила какой-то период времени чувствовать себя человеком. А потом… она снова стала орудием.
Под стальной дланью Короля Механизма она прослужила намного дольше, чем успела побыть проходчиком.
И вот теперь она здесь, в Ордене. Почему? Да в общем-то не почему. Она могла в любой момент уйти. Но не уходила. Быть в Ордене — ничем не отличается от того, чтобы быть в любом другом месте.
Если Альма переживала из-за вопроса, кто она, то Аси — зачем она.
Скука…
Но когда Альма предложила взять её с собой, она согласилась сразу. Отчасти от той же извечной скуки, но скорее — от удивления, что о ней вообще кто-то вспомнил.
Серии взмахов лезвий задевали какие-то струны внутри тел новых монстров, и те раскрывались.
Примерно на втором она поняла, зачем они это делали. Когда моргфрейм после крика попытался обхватить её руками, заключив в стальные объятья. И вот тут её проняло.
За короткий миг принудительная эмпатия пустоты передала ей комок из боли и радости от того, что впервые за бесчисленные дни монстр смог обнять живое существо.
Это была радость безумца, потому что в следующий момент её прошибло сперва любовью, затем сильным возбуждением, а затем — скорее каннибальскими, чем эротическими фантазиями.
Моргфрейм начал быстро закрываться, и она даже на короткий миг поверила, что сейчас останется один на один в голове с чудовищем, но зелёный болт пронёсся прямо над её головой и за один выстрел прикончил тварь.
Ангедония оттолкнулась лентами и, прижимая руки к груди, встала напротив подохшего монстра.
— Весело, правда? — она увидела перед лицом улыбку Альмы.
Звездообразный многозарядный арбалет прокрутился, автоматически перезаряжаясь.
Странно, но ей вдруг сделалось смешно. Аселла улыбнулась. Запоздало поняла, что это должно быть действие навыка Альмы. Пламя Асгора, поднимающее боевой дух.
К ночи в мёртвых мирах Ленты место оказалось зачищено. Оно же вопреки планам стало и местом ночлега.
Сайна, совсем как некогда Мракрия, копалась в механизмах.
Лагерь сахаров оказался достаточно удобно расположен и имел готовые укрепления. А размер базы был как раз сопоставим с размерами рейда.
Сахары… жители планеты Сахар. Государственным строем у них была идея клановой чистоты. Если грубо — может быть только один разумный народ. То есть сами сахары. Только одна вера, понятно чья. И только один вождь. Какой-то шестиглазый пантер, ничем не отличавшийся от своих соплеменников в глазах Аси.