Покорность не для меня

Свободина Виктория

— Сколько они уже здесь?

— Чуть больше пятнадцати лет. Они ни капли не изменились, с тех пор как я их поместил сюда. Раствор, в котором они находятся, по своему составу почти полностью соответствует тому, чем питаются драконы, будучи еще в яйце.

— Ни капли не подросли? — изумилась я.

— Да. Они словно застыли во времени. В глубокой спячке. Все жизненные процессы замедленны до немыслимых пределов. Это, я так понимаю, нечто вроде природного механизма выживания в неблагоприятной среде.

Это глупо, но

я постучала по колбе. Никакого отклика.

— Прекрасная погода в пределах поместья. Кажется, теперь я знаю, как вы этого добились.

— Не я. Они. Даже в таком состоянии, одним своим присутствием драконы способны улучшить климат. Я лишь позаботился о том, чтобы аномалия не выходила за пределы поместья — это бы прилекло излишне много внимания, если на отдельно взятой большой территории вдруг улучшился климат. А в пределах частной территории… мало ли, сколько хозяин тратит денег на климатические артефакты.

— И это ведь ваш способ сделать свой мир лучше? Да?

— Верно. В ходе опытов я выяснил. Что даже один живой взрослый дракон может не только улучшить погоду, но и значительно повысить мировые показатели… всего, что связано с природой и рождаемостью.

Что же, цель у Эйнера более чем достойная.

— Айра, вы видели драконов, много о них знаете. Как думаете, что может помочь добудиться этих драконят?

— А какие способы вы уже испробовали?

— Мне кажется, что все, — Эйнер подошел ко мне и обнял за талию. Супруг сегодня практически все время меня касается. — Провел тясячи опытов. Менял состав жидкости, будил громкими звуками, сливал на какое-то время всю жидкость из колб, искусственно «разбивая яйцо», ставил разные температурные режимы, включал музыку…

Вспоминаю, как в моем мире из яиц вылуплялись маленькие дракончики. Конечно, экстремальных ситуаций и закаменевших яиц у нас не было, поэтому тут мало что могу подсказать Эйнеру. Драконы вылуплялись, и днем и ночью, ничего особенно, никаких специальных ритуалов. Единственное что…

Прервала Клифорта, продолжающего рассказывать о своих экспериментах.

— Эйнер, а вы пробовали вытаскивать драконов на поверхность из этой лаборатории?

— Нет, здесь действует строгий режим секретности. Об этом речи быть не может, да и опасно драконов надолго оставлять без питающей их жидкости.

Понятно.

— У меня на родине, драконы, когда чувствовали, что их детям пора вылупляться на свет, когда небо ясное, брали и выносили по одному яйца из пещер на свет. Не важно, солнечный или лунный. Все дракончики вылуплялись на свежем воздухе. Их словно демонстрировали миру, в котором им предстоит жить.

Эйнер молчал долго.

— Я солью питающую жидкость в резервуары. Подняться на поверхность нужно будет очень быстро. И, скорее всего, у нас будет лишь одна попытка, поскольку вернуть драконов назад смы не успеем. Нужна будет телега, а еще приказать охране выключить камеры

и оцепить периметр, чтобы не было случайных свидетелей.

— Но зачем так торопиться и рисковать? Времени предостаточно. Можно же не поверхности установить временный дополнительный резервуар, на тот случай, если ничего не выйдет. Я лишь сделала предположение.

— Нет, я чувствую, что вы правы. В это деле интуиция редко меня подводит.

— Эйнер, не надо, — умоляю я. Не хочу только узнав, что драконы еще существуют, вновь их потерять.

— Вы мне поможете, Айра? — Клифорт неппреклонен, это его драконы.

— Конечно.

Спустя час, я и Эйнер, с тачкой, в которую тот уложил спящих драконичиков, самым коротким путем выбежали на поверхность.

Лунный свет коснулся не живых и не мертвых драконов. Секунды расстягиваются в минуты, в моей же голове это маленькие безумно страшные вечности. Дракончики не шевеляться.

Я всхлипнула. Надежда умерла.

— Прости, Эйнер.

— Это не твоя вина Айра, — Клифорт положил руку мне на плечо.

Нагнулась к дракончикам, чтобы погладить мерцающую в свете луны гладкую чешую. Скоро драконы обраться в пыль. Новая потеря, которую я, кажется, уже не переживу.

— Эйнер! Они теплые! Теплые! Когда мы их вынимали, были холодными. Эйнер! Они просто спят!

От моего истеричного крика на всю округу, дракончики взрогнули, открыли глаза и дружно на меня посмотрели.

— Мама? — вопросительно протянул лазоревого цвета дракончик. Девочка, моя восхитительная девочка.

— Нет, не мама. Но друг. — Из моих глаз слезы текут ручьем. — Добро пожаловать в этот мир, девочка.

— Айра, дракон интересуется, его ли я папа. Что мне лучше ответить?

Взяла Клифорта за руку.

— Поздравляю, Эйнер. У вас появился старший друг. Это ценнейший дар. Берегите его.

Дракончики закопошись, и ловко спрыгнули с тачки. Девочка подбежала ко мне и требовательно спросила:

— Как меня зовут?

— Тагиийра — в перевода с моего родного языка это значит надежда.

— Мне нравится. Тебя ведь Айра зовут? Твой друг так сказал. Что значит Айра?

— Воздух.

— Хорошо. Надежде ведь нужен воздух?

— Ты очень мудрый юный дракон, — похвалила я.

— Да, — девочка довольно прищурилась. — Я есть хочу.

— Эйнер, надо организовать дракончикам еду.

— Да, у меня уже все давно готово. Только драконам нужно вернуться обратно в лаборатории.

Договорились с драконами и двинулись в обратный путь. Малыши наотрез отказались садиться в тачку и побежали рядом.

— А вы дали вашему дракону имя? — спрашиваю у мужа, а сама смотрю на забавно неумало шлепающего большими лапами дракончика Клифорта. Красивый, кстати, дракончик, в светлом коридоре можно хорошо рассмотреть его цвет — темно-фиолетовый, чернильный, такой глубокий заворащивающий цвет.