Покоряясь тебе
Шрифт:
И вот ее не стало.
Не стало человека, который не давал мне почувствовать себя полностью одинокой в этом огромном мире. Человека, к которому я шла, когда хотела спрятаться ото всех и просто побыть маленькой и слабой. Той, кто всегда утешал меня, когда казалось, что жизнь дерьмовей некуда.
И ее больше не было.
Сегодня я стала полной сиротой.
Это не укладывалось в моей голове. Я смотрела на пустую больничную койку и не понимала, как так возможно, что еще час назад она лежала здесь и была жива, а теперь ее не стало. Шестьдесят долбанных минут, и ее больше нет.
Я
Я не понимала, что случилось. Как это случилось?
Я разговаривала с ней сегодня утром. Ее голос звучал немного устало, но в общем как обычно. Я ни на секунду не могла представить, что этот день станет для нее последним. Что этот разговор станет для нас последним.
Если бы я только знала…
Тогда бы точно не стала переживать из-за такого пустяка, как звонок Адаму. Я бы не стала тратить время на мысли о нем. Я бы приехала к бабушке и не отпускала ее из своих рук до тех пор, пока она была жива.
Я бы просто не отпускала ее.
— Грейс, возьми, выпей это.
Я с трудом осознавала, что Лорен что-то говорит мне. Она всунула картонный стакан с кофе мне в руку, и я сжала пальцы, но не прикоснулась к нему.
Реальность вокруг казалась какой-то размытой, ненастоящей. Будто я в страшном сне и никак не могу проснуться. Отрешившись от всего, я сидела на полу в углу палаты, уставившись в одну точку на больничной койке. Будто если я буду долго смотреть, то бабушка непременно окажется там, а ее смерть — глупой ошибкой.
Но сколько бы я не смотрела, ничего не менялось. Койка все так же была пуста, и только смятые простыни указывали на то, что еще недавно на них кто-то лежал. А моя бабушка по-прежнему была мертва.
Моя бабушка умерла.
Я словно впала в транс, застыла снаружи. Сидела, не шелохнувшись и даже слез не было. Я знала, что это затишье перед тем, как меня накроет.
— Что ты здесь делаешь?
— Как она?
— А ты как думаешь?
Я вовсе не ожидала услышать его голос, точно не сейчас. Это было первое за долгое время, на что я отреагировала. Я наконец-то отвела взгляд от койки и встретилась с глазами Адама, которые с тревогой буквально впивались в меня. Лорен преграждала ему путь ко мне, но он и не пытался приблизиться.
Он просто стоял посреди палаты и… смотрел на меня так, словно боль, которая сжирала меня, каким-то образом передалась и ему. И тогда я… заплакала. Всхлипнула и расплакалась в голос, выплескивая разом все, что удерживала внутри.
В тот момент, когда слезы выступили на моих глазах, Адам решительно обошел Лорен, которая не стала его удерживать и, опустившись передо мной, подхватил меня на руки. Ничего не говоря, крепко прижимая мое вздрагивающее тело к себе, он вынес меня из палаты и понес по коридору.
Скоро его рубашка стала мокрой от моих слез, но никто из нас не заметил этого.
Мои руки обхватили его шею и моя голова лежала на его груди, потому что в этот момент он был единственным из живущих, кого я хотела видеть.
Он был моим спасательным
32 глава
Я открыла глаза и несколько секунд вспоминала, как оказалась в постели Адама.
Слишком скоро образы больницы, палаты, пустой койки услужливо всплывали в голове. Это не был сон, и бабушка на самом деле умерла.
Жестокая реальность в том, что я потеряла ее.
Мое сердце болезненно сжалось и на секунду дыхание перехватило. Я моргнула, отодвигая безудержное желание вновь расплакаться в дальний уголок сознания.
Адам был в комнате, и я не хотела в очередной раз выплескивать свое горе перед ним.
Он стоял лицом к окну, спрятав руки в карманы брюк. Рукава его белой рубашки были закатаны до локтей, а обычно тщательно уложенные волосы казались спутанными. Я предположила, что он вовсе не ложился этой ночью.
Неужели всю ночь провел здесь, пока я спала?
Как то мало вяжется с тем образом Адама, который я запомнила.
Я пошевелилась и чуть приподнялась на постели, привлекая внимание Адама. Он обернулся, и с секунду посмотрев на меня, словно оценивая мое состояние, не спеша подошел к кровати. Приглушенный свет ночника оставлял его лицо в полутени, но мне показалось, что его черты заострились от усталости.
Похоже, и правда, не спал всю ночь.
— Как ты себя чувствуешь?
Мне не привычно было слышать мягкие, теплые нотки в его голосе. Его глаза с тревогой осматривали мое лицо, будто он выискивал признаки готовой разразиться истерики. Несколькими часами ранее я и правда потеряла контроль над эмоциями и, не стесняясь, выплеснула все горе, которое сдавливало меня изнутри. Адам был очень терпелив, и он позволил мне проплакать на его груди до тех пор, пока я не обессилила и в итоге просто отключилась.
— Нормально.
Мой голос звучал не уверенно, будто я не отвечала, а спрашивала. Я подтянула колени к груди и обхватила их руками. Наши глаза всматривались друг в друга, и никто не решался отвести взгляд.
— Еще слишком рано, ты можешь еще поспать, — чуть севшим голосом, наконец, произнес Адам, когда молчание стало слишком долгим.
Я покачала головой.
— Не смогу больше. Наверное, мне нужно вернуться в больницу. — Я потерла припухшие от слез глаза. — Не знаю, уладить все вопросы с документами и начать заниматься похоронами.
Меня бросало в дрожь от одной мысли, что придется заниматься этими вопросами. Я знала, что рано или поздно придет тот час, когда я должна буду похоронить бабушку, и вот теперь я оказалась не готова к этому.
— Об этом не беспокойся. Я уже связался с похоронным бюро, они все сделают. — Адам сделал небольшую паузу, видя мой удивленный взгляд. — Если ты, конечно, не против.
— Спасибо, — тихо поблагодарила я, на что он только кивнул.
Я не находила в себе сил выяснять сейчас, почему он делал все это. Похороны моей бабушки не были его проблемой. Мои проблемы не должны были его волновать, но тем ни менее, он решил оказать мне помощь. Я не знала причины этому, но не собиралась выяснять их в данный момент.