Покой и не снится
Шрифт:
Крыть ей было нечем.
— Ты замужем? — продолжила меж тем я.
— Нет.
— А что ж тогда происходит? Что дядя Саша такой понурый в последнее время? Будто жизнью недоволен.
И тут ее прорвало.
— Да задавили его уже все.
— Кто все? — тут же ухватилась я.
— Жена, коллеги, Шубин тот же.
— А что Шубин? Ему чего надо?
— Ты с ним знакома? — насторожилась Венская.
— Только со слов дяди Саши, — сразу же открестилась я от Виталия Сергеевича.
— Сволочь он, — многозначительно
— Почему? — я продолжала ненавязчиво подбрасывать вопросы.
— Потому что привык чувствовать себя хозяином жизни. А все остальное люди для него — мусор.
— А чем он задавил дядю Сашу?
— Точно не могу сказать, — поникла Венская. — Шубин иногда приезжает сюда. Они о чем-то говорят с Сашей, и я несколько раз замечала, что после этих разговоров Саша становится замкнутым, рассеянным, даже каким-то нервным.
— Вот-вот, нервным, — подхватила я. — Именно это меня и беспокоит. Ты случайно не знаешь, Люда, ему не угрожали в последнее время?
Глаза Венской округлились от удивления.
— Насколько мне известно, нет, — подумав, ответила она.
— А кто из коллег задавил дядю Сашу? — сменила я тему.
— Что? — переспросила она.
— Ты говорила, что коллеги тоже задавили его. А кто именно?
— Да все.
— То есть как все?
— А так. Сашу не любят здесь, — выдала Людмила очередную новость. — Скорее всего завидуют. Он очень опытный хирург. Даже Шубин это осознает, несмотря ни на что. А врачи, как мне кажется, самый завистливый народ, ну вот и старается каждый подложить Саше свинью. Да что за примерами далеко ходить, — встрепенулась Венская. — Не так давно молодой врач поступил к нам на работу. Сопляк еще. Молоко на губах не обсохло, а туда же. Так и норовит Саше палки в колеса вставить.
— Это еще кто такой? — заинтересовалась я.
— Алябьев Антон.
— Молодой, говоришь?
— Точно. Юнец совсем.
— И что же он вытворяет?
К сожалению, мне не удалось ничего узнать о поступках молодого врача Алябьева, потому как в этот момент дверь распахнулась, и в кабинете возник сам Решетников.
Увидев меня, Александр Михайлович очень удивился и уже раскрыл рот, дабы выразить это свое изумление. Нельзя было терять ни секунды. Я моментально вскочила с кресла и с криком: «Дядя Саша!» — бросилась ему на шею.
Решетников оторопел.
— Надеюсь, вы не забыли о нашем уговоре? — шепнула тихо ему на ухо. — Я ваша племянница, — и уже громко добавила, слегка отстраняясь от него: — Не ожидали?
К чести Александра Михайловича надо заметить, что сориентировался он мгновенно.
— Женька! — завопил что есть мочи, и мы вновь нырнули в объятия друг друга. — А что так рано?
Надо же. Ему бы в актеры идти, а не в хирурги.
— Ну знаешь ли, — я обиженно надула губки. — Я, понимаешь, тороплюсь, спешу увидеться
Я даже обернулась к Венской, как бы призывая ее в свидетельницы бестактного поведения своего дяди.
— Прости, — потупился Решетников. — Не то я ляпнул.
— Вот именно, — я улыбнулась, давая понять, что простила его.
— Я, пожалуй, пойду, Александр Михайлович, — подала голос Людмила, вставая.
— Да-да, конечно, — Решетников вновь стал самим собой. — Идите работайте, Людочка.
Венская выплыла из комнаты, подобно царевне-лебеди, и мы остались с Александром Михайловичем наедине.
— Значит, вы уже здесь, — констатировал Решетников, прикрывая дверь за своей медсестрой.
— Совершенно верно. Как вам спалось, Александр Михайлович?
— Плохо, — он плюхнулся в кресло, в котором до этого сидела я.
— Что так?
— Меня мучили кошмары.
— Представьте себе, меня тоже, — призналась я.
— А вас-то почему? — искренне изумился он.
— Вчера я навещала господина Шубина. Инкогнито, разумеется.
— Шубина? — Александр Михайлович весь как бы подобрался. — Зачем?
— Хотелось заранее знать, что он за человек.
— И каково же ваше мнение?
— Признаюсь, он не вызвал моих симпатий.
— Я так и думал. — Решетников достал сигареты и закурил.
Я выдержала паузу минуты в две, наблюдая за тем, как интенсивно он впитывает в себя никотин, и спросила:
— Почему?
Мой вопрос прозвучал очень неожиданно.
— Что почему? — Решетников поднял на меня глаза.
— Почему вы так и думали? — пояснила я.
Он наморщил лоб, пытаясь осмыслить мой вопрос, и, поняв наконец, в чем дело, ответил:
— Как ни странно, этот тип ни у кого не вызывает симпатий.
— Вот как?
— Да. Так вы беретесь меня охранять? — резко сменил он тему.
— Кажется, я еще вчера сказала, что берусь. А отказываться от своих слов не люблю. Но только после того, как отвезу домой тетю.
— Ну разумеется. — Александр Михайлович заметно повеселел. — Хотите забрать ее уже сейчас?
— А можно?
— Конечно. С ней очень скоро все будет в полном порядке. Я сейчас только отдам распоряжение о ее выписке.
Решетников энергично поднялся с кресла, но отдать каких-либо распоряжений не успел.
В ту секунду, как он оторвался от сиденья и встал во весь рост, я заметила, как в одном из окон здания напротив что-то блеснуло. Вариантов могло быть много, но я не собиралась рисковать и обдумывать, какой из них наиболее вероятен. В такие моменты всегда предполагаю самое страшное и ошибаюсь редко. Я рыбкой нырнула к ногам Решетникова и, схватив его за ботинки, резко дернула на себя. Он плюхнулся в кресло, и в тот же миг оконное стекло разлетелось вдребезги. Я снова потянула доктора на себя, и он растянулся на полу рядом.