Покровские ворота
Шрифт:
С в е т а. Скажете! Так я вам и поверила.
К о с т и к. У каждого, знаете, свой крест. (Стучит к Велюрову и отходит за вешалку.)
Появляется Велюров. Увидев Свету, вскрикивает и поспешно запахивает полу халата.
С в е т а. Аркадий Варламович, это я.
В е л ю р о в. Господи боже, какой подарок! Сию минуту. Сию секунду. Я приведу себя в порядок.
С в е т а. А я пока позвоню. Можно?
В е л ю р о в. Вы еще спрашиваете.
С в е т а (набирает номер). Ир, это я. Ну как, готова? Сейчас заеду. Давай. Спускайся. (Вешает трубку.)
Из-за вешалки выходит Костик.
К о с т и к. Здравствуйте, Света. Так вот вы какая. Пасынок вами просто бредит.
С в е т а. Какой он вам пасынок? Вы это бросьте. Нашли себе дурочку с переулочка.
К о с т и к. Меня зовут Константин.
С в е т а. На здоровье.
К о с т и к. В переводе с античного — постоянный.
С в е т а. Поздравляю вашу жену.
К о с т и к. Я одинокий, как Робинзон.
С в е т а. Тем хуже для вас.
К о с т и к. Не всем везет. (Выразительно смотрит на дверь Велюрова.)
С в е т а. Да мы знакомы всего три дня.
К о с т и к. А где же произошло знакомство?
С в е т а. На соревнованиях по плаванию.
К о с т и к. Это Велюров соревновался?
С в е т а. Нет, он смотрел. Я пришла второй.
К о с т и к. Общество «Трудовые резервы»?
С в е т а. Откуда вы знаете?
К о с т и к. Интуиция.
С в е т а. Слушайте, он в самом дело — артист?
К о с т и к. Вы что — вчера на свет родились? Аркадий Велюров. Сатира. Куплеты. И политический фельетон.
С в е т а. Он обещал позвать на концерт.
К о с т и к. Он это сделает непременно. Но ведь артисты крайне опасны.
С в е т а. Скажете тоже. Он очень милый. Очень вежливый и культурный.
К о с т и к. Должно быть, он вас русалкой зовет.
С в е т а (смутившись). Сегодня даже прислал телеграмму.
К о с т и к. Зачем?
С в е т а. У нас телефона нет.
К о с т и к. А что случилось?.
С в е т а. Так я и сказала.
К о с т и к. Вы мне доверьтесь, не пожалеете. Я всем советы даю.
С в е т а. Вот, смотрите.
К о с т и к (читает). «Схожу ума». Здорово.
С в е т а. Правда?
К о с т и к. Сходит, да не совсем.
Выходит Велюров. Он в костюме.
(Сияет.) В общем, я одобряю ваш выбор. Очень масштабный человек.
В е л ю р о в (глядя на него с подозрением). Пройдемте ко мне.
С в е т а. Я не могу. Ира ждет. Вы билеты достали?
В е л ю р о в.
К о с т и к. Покажите еще разок телеграмму.
С в е т а. Да на что вам? (Протягивает бланк.)
К о с т и к. Я адрес не разобрал.
С в е т а. А зачем он вам?
К о с т и к. Да уж нужен, значит… (Переписывает в блокнотик.)
Когда дома бываете?
С в е т а. После семи. А в чем дело?
К о с т и к. Объясню вам позднее.
С в е т а. Все загадки… Понять ничего нельзя.
Вновь выходит Велюров. Отдает билеты.
В е л ю р о в. Завтра — в восемь.
С в е т а. Здесь — два?
В е л ю р о в. Вам с Ирой. Вы подойдете после концерта?
С в е т а. Если рано закончится. Счастливо!
В е л ю р о в (тихо). Наяда моя…
Света уходит.
Что вы ей говорили?
К о с т и к. Надо ж было занять чем-то девушку, пока вы натягивали брюки.
В е л ю р о в. Увольте. Обойдемся без вас.
К о с т и к. Как угодно. (Набирает номер.) Миллион извинений. Анну Адамовну. (Слушает.) Миллион благодарностей. (Вешает трубку.)
В е л ю р о в. У вас с ней не может быть ничего общего.
К о с т и к. Почем вы знаете?
Телефонный звонок.
(Снимает трубку.) Да? Это — вас. (Передает трубку Велюрову.)
В е л ю р о в. Я слушаю. Кто? Илья? Нет, не ждал. Да, я в курсе. Ах, вот оно что… Красиво. Я входил в Мосэстраду как в дом родной, а теперь я иду туда как на Голгофу. (Слушает, страстно.) Ну, а кто не пьет? Назови. Я жду. (Слушает.) Нет, достаточно. Я удовлетворен. Да, все правильно. Вы мне плюнули в душу. (Вешает трубку.) Негодяи.
К о с т и к. Неправда. Они за вас борются.
В е л ю р о в. Ах, оставьте. Я вижу всех насквозь.
К о с т и к. Вы должны победить эту страсть. (Поеживаясь.) Как сыро… А не хлопнуть ли нам сейчас по рюмашечке?
В е л ю р о в (с грустной улыбкой). Вы заметьте — не я это предложил.
Костик заходит к Велюрову. Бой часов. Из двери, расположенной рядом с дверью Хоботова, выходят Савва Игнатьевич Ефимов, долговязый, неправдоподобно худой, с длинным вытянутым лицом, и его друг Леонтий Минаевич, коренастый крепыш с удивленными глазами.