Полар
Шрифт:
— Благодарю, магистр Шервин! Приятного просмотра!
— Ой, йодль! Какой лапусенька и милашка! Какой милый бантик!
Хотелось взвыть. Но Слава Маа, пустая светская болтовня завершилась быстро, и мы продолжили наше движение в святая святых Театра — Большой Бар, где по традиции перед началом представления надлежало осушить по бокалу торжественного игристого вина.
На все происходящее элардец смотрел, некультурно открыв рот, а мне было весело. Вот когда еще можно увидеть настолько искренние и бесхитростные эмоции? Квиар напоминал мне малыша, который впервые попал на свой первый детский бал
Услышав восторженные вскрики, я в очередной раз усмехнулась: «большой ребенок» ни на минуту не переставал восхищаться увиденным.
— Киана, ооо! Какие зеркала! Они такие большииииие! — изумлялся он, а следом, — Русеан, а зачем здесь так много светильников? Ооооооо, какие скульптуры!!! Они еще и поют??? А танцевать они умеют? А почему все-таки Театр — зеленый? Какая невероятная картина!!! А что мы будем смотреть?
— Квиар, это Императорский Театр! Здесь насчитывается более двадцати тысяч магических светильников, и они…
— Да, картина действительно потрясающая. Ее создал мой предшественник, Главный маг Галереи Искусств неподражаемый Ворст…
Вначале Рус пытался отвечать, основательно, со знанием дела. Но сообразив, что его не слушают, и Квиару просто надо выплеснуть эмоции, замолчал и после каждого экзальтированного опуса только посмеивался. Атмосферу полного восторга разбавляло довольное урчание царственно шагающего вслед за нами магического зверя.
Плюшка. Этот обормот наотрез отказался оставаться дома. Не подействовали ни вкусности повара, ни обещание поделиться магией смерти, к которой йодль почему-то начал испытывал особый «гастрономический» интерес. Торг не удался. Пришлось смириться и срочно сооружать на йодлевский хвост зеленый бант, который после двадцати «мяууууу» и пяти «мррррррмяууууу» пушистый гад снисходительно разрешил на себя надеть.
Вот даже не знаю, кто вызывал больше заинтересованных взглядов — наш дуэт с Русом, традиционный, импозантный или пара Квиар — Плюшка. Огромный черноволосый воин, чудом оказавшийся впихнутым в нарядный костюм, и важный кот, который норовил превратиться в кого-то посолиднее. Правда обнаружив, что в образе волка бант на хвосте поджимает, Плюшка эти попытки оставил и теперь на тихих лапах грациозно двигался по Театру, привлекая всеобщее внимание. Короче, наша компания была шедевральна и просилась на сюжет картины.
— А вот и Бар! — воскликнул Рус и подмигнул Квиару. — Прошу!
Слава Маа, добрались. Заполучили по долгожданному бокалу того самого вина (обязательного к распитию!), и я принялась наслаждаться слегка кисловатым вкусом и попутно рассматривать публику.
Кого тут только не было! Выход в Театр, более того — в Императорский Театр приравнивался к приему у высокопоставленных лиц. Пожилые аристократки, сверкавшие изысканными драгоценностями, клерки и торговцы, молодые студентки, которых пригласили такие же юные восторженные юноши. Украшения молодежью, как обычно, брались напрокат. А вот похвастаться настоящими фамильными драгоценностями могли лишь отпрыски старинных родов, такие как я. И сегодня, благодаря бездонной родовой шкатулке, я «выгуливала» какую-то малую диадему очередной пра-пра-прабабки.
Белые мерцающие камни, как обычно, эффектно смотрелись в моих черных волосах. Я это знала. И при случае украдкой
Поморщившись от очередного пламенного взора в адрес моих драгоценностей, я отвернулась от неприятной особы и пораженно выдохнула.
Какие люди!
В толпе-очереди возле бара я заметила мило щебечущих друг с другом Фрезу и Клару ри Тона. Разряженных в пух и прах.
Надо же… Не думала, что они знакомы. Вот же, Сас… И дернув Руса за рукав, я спешно утащила нас в другой угол. Проследив за моим взглядом, Рус припустил в противоположный конец помещения едва ли не быстрее меня. А там мы чуть не столкнулись с другими, не менее интересными личностями.
Лаза и ее мужчина! (Рон, кажется?)
Уже знакомая мне парочка ворковала невдалеке от застывших Квиара с Плюшкой. Нежно прижавшись к спутнику, Лаза что-то томно ему нашептывала, и я с удивлением отметила, насколько меняется ее лицо. Сухие, желчные черты лица приобретали легкость и аристократичность, и женщина начинала выглядеть почти красавицей. «Вот, что любовь с людьми делает», — подумала я и потянула свою компанию на выход. Лицезрение светящейся Лазы почему-то было неприятно.
Но едва мы достигли дверей, как вокруг стали раздаваться восторженные вздохи, вскрики и поздравления. Терзаемая любопытством, я оглянулась. И изумленно застыла.
Опустившись на одно колено, спутник Лазы просил… ее руки. Завизжав от радости (наплевав на все нормы Кодекса Шато) моя коллега повисла на шее у своего Рона и принялась его целовать. Ох, ты ж…
Я отвернулась. А когда повернулась вновь, то увидела, как Рональд ри Тона защелкивает на руке женщины невероятной красоты помолвочный браслет. Ты смотри, а ри Тона-младший, оказывается, сторонник традиционных ритуалов. А так и не скажешь…
— Пойдем, — мгновенно выбросив из головы этот мини-спектакль, я потянула Руса за рукав, кивнула Квиару и Плюшке… и мы поспешили. Через десять минут начиналось представление.
Места нам достались почти Императорские. Почти, это — соседняя с Императорской ложа. Если бы Тахеомир Третий решил почтить своим присутствием Театр, мы могли бы перебрасываться фразами… наверное… Но Императорская ложа была пуста, и я с легкой грустью попыталась представить Тахеомира. Интересно, чем он сейчас занимается?
— Киана, ты с нами?
— А?
Рус, расположившийся на удобном кресле с золочеными подлокотниками, с видимым удовольствием осматривал зал.
— Прости, задумалась, — тряхнула головой, отгоняя лишние сейчас мысли, и присела в соседнее кресло.
Зал быстро заполнялся публикой, свободных мест почти не было. Сегодня какая-то премьера? По поводу предстоящего представления мы до сих пор пребывали в неведении.
— Мррряяяяяяу, — зашипел Плюшка. Практически согнав Квиара с его места, кошачья тушка растянулась на мягком сиденье, так напоминавшем его любимые подушки. Бантик на хвосте ритмично отстукивал какую-то мелодию.