Полароид

Немцова Тамара

Одним рывком стянул простынь, собрал пододеяльник и наволочки, после чего запихнул постельное в стиральную машинку, и засыпав всё порошком запустил стирку. После чего вернулся в комнату, перестелил кровать и только тогда с облегчением выдохнул. Теперь можно было выпить кофе, да поразмыслить о том, что делать дальше. Лишь когда Миша щёлкнул чайником, он вспомнил, что вчера так и не отправил фотографии Мурату.

Небольшой сейф послушно щёлкнул и дверца открылась. Миша достал конверт и высыпал фотографии на кухонный стол. Пока ещё, даже не глядя что на них изображено, он насыпал в чашку кофе и залил кипятком. Аромат заполнил кухню и немного отхлебнув из чашки Миша вернулся к столу и сел. Аккуратно разложив фотографии перед собой, всего восемь штук он одну за

другой отсканировал их, с помощью телефона и отправил Мурату. Убедившись, что тот получил сообщения, мужчина отложил мобильный и принялся изучать снимки. На части из них, была та же девушка, которую он видел на встрече с Анной, только в других позах. На одной фотографии она стояла на четвереньках, руки за спиной, затянутые белой стяжкой. Светлые волосы, скатавшиеся от грязи и крови свисали с кровати, лица было не видно. Но это точно была одна и та же девушка. Михаил приблизился к фотографии, стараясь разглядеть больше. На лодыжке была татуировка, это могло быть зацепкой. Похоже на какие-то цветы, нужно будет спросить у Мурата, возможно ли улучшить качество изображения. С ним можно пройтись по салонам, которые оказывают услуги татуировки. Он перевернул фотографию. Дата. Снимку почти два года. Отложив его в сторону, он принялся разглядывать остальные. Ещё три блондинки. Такие же грязные и напуганные. Синяки и кровь. Если уж это постановка, то очень реалистичная и жестокая. Миша снова сделал глоток кофе, который успел остыть. С удивлением взглянув на часы, Михаил отметил, что провёл почти два часа разглядывая несчастных. Казалось он только открыл конверт. Миша тяжело сглотнул, во рту было сухо. Мужчина сходил в комнату, взял со стола потрёпанный ежедневник и ручку. Вернувшись, он принялся записывать даты, попутно отмечая к какой из неизвестных та принадлежит.

Самому старому снимку четыре года. Он задумался, но не мог вспомнить, было ли хоть какое-то дело о пропавших в их городе женщинах столько времени назад. Если девушки иногородние, то это здорово усложнит ему работу. Телефон завибрировал, и Миша тут же взял трубку. Голос Мурата был очень недовольным, Михаил нутром почувствовал, что дело пахнет дерьмом.

– Бери фотки, собирайся и пулей к нам.

– И тебе привет, Мурат.

– Не перебивай. Одна из девушек подозрительно похожа на ту, что мы нашли пару лет назад.

– Живая?

– Нет, и там была не бытовуха или случайность.

Михаил глубоко вздохнул и перевернул несколько фото. Одна из них действительно датировалась двумя годами ранее.

– Вот же чёрт.

– Это мягко сказано, Миша, во что ты блядь ввязался?

Мужчина не знал что сказать, попрощавшись с другом, он отправил фотографии обратно в конверт и начал одеваться. До участка, где работает Мурат час езды, там и решат как быть дальше.

Глава 4. воскресенье: день второй

Дорога была свободной. Миша припарковал автомобиль и торопливо взбежал по лестнице. Поздоровавшись с бывшими коллегами и уладив формальности, мужчина прошёл к кабинету друга надеясь что там не будет его напарницы. Один вид этой женщины вызывал у него какую-то неприязнь, о причинах которой он мог лишь догадываться. Кристина пришла в отдел в аккурат после того, как Миша отбыл в свободное плавание. На тот момент молодая и не опытная девушка пусть и с трудом, но нашла контакт и с коллегами в целом и с Муратом в частности. Михаил сморщился, словно откусил кислый лимон. Может дело в её надменном взгляде или в целом в чёрных глазах и густых волосах, она словно цыганка, которой его пугали в детстве. Мол придёт страшная ведьма и заберёт тебя в своё логово. Да, Кристина вполне походила на ведьму, которая забрала его лавры в этом отделе, поймав одного из самых жестоких маньяков на его памяти.

Ещё и Мурат, и без того не разговорчивый никогда не говорил о девушке ничего. Ни малейшего намёка хоть на какую-то жалкую сплетню за бутылочкой пива. Они с этой Кристиной очевидно неплохо спелись, гораздо лучше чем с Михаилом в своё время. Даже внешне напоминали близнецов. Молчаливые, серьёзные,

несгибаемые. А ведь раньше всё было иначе. Это он с Муратом брал негодяев, выламывая дверь с ноги. Они сидели допоздна над уликами, разбираясь в хитросплетении преступных умов.

Миша постарался отогнать внезапно нахлынувшее чувство ностальгии по старым добрым временам. Казалось, вот сейчас он откроет дверь и зайдёт в кабинет не как приглашённый детектив, а как нормальный сотрудник. Важная часть системы, что стоит на страже и ловит негодяев. Мужчина выдохнул и сделал шаг.

Громко постучав, он открыл дверь и замер. За столом сидел бывший начальник, его лицо, багровое от злобы, не предвещало ничего хорошего. Мурат, сидевший поодаль, облокотился на стену. Тёмные глаза мужчины были уставшими, он словно обмяк не в силах даже поприветствовать Михаила. Сглотнув ком, который моментально подкатил вновь, Миша прошёл к середине кабинета, предварительно закрыв за собой дверь. Молчание нарушилось только тогда, когда он, откашлявшись, подошёл к столу и вопросительно оглядел мужчин.

– Присаживайся.

Бывший руководитель легко махнул на стул, и Михаил послушно сел напротив Мурата. Тот даже не изменил выражения лица.

– Вот.

Перед Мишей шлёпнулась папка. От неё веяло чем-то нехорошим, словно если он откроет, то будет проклят. Он протянул руку и лишь легко прикоснулся к обложке, на которой был написан номер дела, больше похожий на чей-то телефон. Открыв папку, Миша тяжело сглотнул. За много лет он несколько отвык от такого. Да и одно дело смотреть на снимки в подлинности которых ты сомневаешься, здесь было совсем другое. Всё официально задокументировано. Изуродованное тело девушки лежало на промёрзшей земле, словно тряпичная кукла. От лица, изрядно обглоданного, бродячими собаками мало что осталось. По всему телу, неестественно синюшному виднелась целая россыпь ножевых ударов. Михаил дрожащими руками перебрал страницы, хотелось закрыть глаза, и очнувшись во вчерашнем дне послать куда подальше Анну и заниматься расследованием измен, да искать тайных наследников. Миша ненавидел это тупое киношное клише, но чёрт возьми, для такого дерьма он действительно был стар.

Две пары глаз выжидающе смотрели на детектива. Пристально наблюдая в гробовом молчании. Миша вздохнул, захлопнув папку, он с силой отодвинул её на середину стола. Стоило хоть что-то сказать. В этот раз даже лгать не придётся. До того как Мурат позвонил, он почти был уверен что это лишь постановочные порно-фотки. Он уже видел подобное. Много лет назад, при задержании воришки они наткнулись на секс-видео с истязаниями и пытками. Если бы не героиня этого грязного фильма, которая живая и здоровая сидела перед ними в наручниках, то он бы точно решил, что задержанный виновен не только в воровстве.

– Алексей Дмитриевич, я не знал что это может быть связанно с убийством.

– Само собой. – Голос бывшего начальника был холоден и словно принадлежал роботу. – Это дело давний висяк, никто ничего не видел и ничего не знал. Девчушка сирота. Ушла из общаги и не вернулась. А потом вот. – Алексей Дмитриевич махнул головой в сторону папки. – Собачник на пустыре нашёл. Опознали по татуировке.

Миша засунул руку в карман и достал конверт, перебрав фотографии и найдя нужную он протянул её мужчине. Тот взял и принялся разглядывать снимок.

– Похожа. Но как понимаешь уверенным быть нельзя. Короче, касатики. – Голос бывшего начальника стал немного мягче, по крайне мере можно было сказать, что он принадлежал живому человеку. – Я закрою глаза, в который раз, на то, чем вы тут занимаетесь. Но ненадолго. Мурата я предупредил, если что не так, сниму голову и посажу заниматься бумажками до самой пенсии. А ты, – Алексей Дмитриевич встал и ткнул упитанным пальцем в Мишу – думай о том, как не подвести своего дружбана.

Оттряхнув форму, Алексей Дмитриевич проплыл мимо мужчин и вышел из кабинета, напоследок хлопнув дверью. Проводив бывшего начальника кроем глаза, Михаил отметил, что тот ещё сильнее раздался вширь, от волос почти ничего не осталось, Дмитриевич стремительно толстел, седел и лысел.