Полцарства и теща на сдачу

Александрова Наталья Николаевна

Когда случившийся не к месту капитан Ананасов выразил свое недоверие словам сторожа, тот, недолго думая разобрал свою руку, как это делал артист Шварценеггер, и показал милиционерам, что внутри не кости, а серебристый металл. Охломоныч порывался еще отвинтить голову, но все отделение убедило его, что такие суровые доказательства не требуются, что сторожу и так верят. Охломоныч требовал, чтобы его арестовали, мотивируя свою просьбу тем, что полюбил нашу планету и не хочет причинять вред ее симпатичным обитателям.

Сторожа заперли в камере,

а сотрудники отделения милиции послали стажера Сеточкина за пятью бутылками водки, чтобы срочно снять стресс. За таким занятием и застало их совершенно некстати появившееся начальство. Выслушав подробный рассказ капитана Ананасова, начальство нахмурилось и хотело было уже вызывать транспорт из психиатрической больницы. Однако дело застопорилось, потому что из психиатрической ответили, что в наличии только одна машина, а автобуса для перевозки сразу десяти человек у них нету.

Пока разбирались, поступили сообщения о странных событиях на кладбище. Кто-то идентифицировал белый порошок как наркотик.

Дело слегка прояснилось. Начальство решило, что Охломоныч не только сам надышался какой-то дрянью, но и пропитался ею настолько, что сумел навести глюки на все отделение милиции. Сторожа выпустили к вечеру и велели приступать к работе, капитану Ананасову объявили очередной выговор.

Возвратившись домой, Леня первым вошел в квартиру и поежился:

– Лолка, почему у нас дома такой арктический холод? Ты что – решила заняться здоровым образом жизни и начала с закаливания?

Аскольд этого явно не одобрит…

– Ленечка, я оставила форточку открытой, призналась Лола. – С тех пор, как пропал Перришон, плотно закрывать окна все равно бесполезно… – и она горестно вздохнула.

– Полундр-ра! – раздался вдруг откуда-то сверху удивительно знакомый голос. – Пр-ри-вет, р-ребята!

– Перринька! радостно воскликнула Лола и бросилась к вешалке, на которой горделиво восседал блудный попугай. – Перринька, ты вернулся!

– В очер-редь! – хриплым голосом завопил попугай. – Пр-ротечки, пр-ротечки! В очер-редь! Квар-ртплата! Кар-раул! Р-разбой! Авар-рия! Про-ррыв теплотр-рассы! Плановый р-ремонт! В очер-редь! Вас много, а я один! Постор-ронитесь! Р-расчет! В очер-редь!

– Перри, где ты был? – удивилась Лола. – У тебя явно расширился словарный запас! Где ты такого нахватался?

– Судя по словам, которые он употребляет, наш попугай побывал в жилконторе, – предположил Маркиз.

– Жилконтор-ра! – радостно подхватил Перришон. – Вечер-рний пр-рием! В очер-редь! Пр-ротечка! Всем спр-равки, спр-равки!

– Мы тебе, конечно, очень рады, – заметил Леня. – Но если ты не прекратишь этот концерт, придется запереть тебя в клетку и накрыть платком! Слушать такое в собственном доме я не намерен!

– Ой, боюсь, боюсь, боюсь! – испуганно забормотал Перришон, перелетая на шкаф.

Там он почувствовал себя в безопасности и снова заорал хриплым пиратским голосом:

– Кар-раул! Пр-роизвол! Пр-ритеснения! Репр-рессии!

Покой в квартире удалось

восстановить только ценой пакета со смесью орехов и сухофруктов.

На следующее утро Лола столкнулась на лестничной площадке с соседкой Маргаритой Степановной, хозяйкой ангорского хомяка Персика. У соседки был такой удивленный и растерянный вид, что вежливая Лола поинтересовалась состоянием ее здоровья.

– Да здоровье-то у меня в порядке, – проговорила Маргарита Степановна, обрадовавшись возможности поговорить. – Только, Олечка, какие-то странные вещи происходят в нашей жилконторе…

– А что такое?

– Прихожу вчера к ним за справкой, отстояла, как обычно, очередь, сами понимаете, без этого никак, а наша паспортистка, Анна Иоанна, вдруг громко так говорит: «Отвали от попугая ср-рочно!»

При этом Маргарита Степановна так похоже изобразила интонацию Перришона, что Лола едва не расхохоталась и, чтобы скрыть смех, сделала вид, что громко закашлялась.

– Вы простужены, Олечка? – забеспокоилась соседка. – В такую погоду надо теплее одеваться… Да, так вот, я ее переспросила что вы говорите? А она, Анна Иоанна, откашлялась и как завопит: «Перри – птица дорогая, отвали от попугая! Кар-раул! Р-разбой!» Ну, я, понятное дело, поскорее ушла, без справки, и теперь не знаю – к чему бы это?

– Думаю, Маргарита Степановна, к перемене погоды! – очень серьезно проговорила Лола и пошла по своим делам.

Вениамин, как всегда, открыл дверь своим ключом и прислушался. В квартире стояла гробовая тишина. Это было странно, потому что теща в это время всегда смотрела свой любимый сериал, и телевизор орал так, что было слышно на лестнице. Может, заснула? В последнее время она стала часто спать днем. Но тогда был бы слышен мощный храп, спать тихо Софья Сигизмундовна не умела.

Сердце у Вени нехорошо екнуло – неужели что-то случилось? Он скинул ботинки и на цыпочках прокрался в комнату тещи.

– Софья Сигизмундовна, вы спите?

В волнении он забыл, что следует говорить не «спите», а «отдыхаете», не то теща рассердится. Никто не отозвался, тогда Веня тихонечко приоткрыл дверь, стараясь не скрипеть.

Тещина кровать была пуста. Не веря своим глазам, Вениамин широко распахнул дверь и, не скрываясь, прошагал к кровати. Кровать была аккуратно застелена. Вениамин в растерянности зачем-то сдернул покрывало. Тещи, естественно, под ним не было.

Веня вихрем промчался по квартире, заглянул во все комнаты и на кухню, обследовал места общего пользования, сунул нос в холодильник и стенной шкаф. Хотел было залезть на антресоли, но вовремя одумался: вес Софьи Сигизмундовны ни одни антресоли не выдержат.

«Похитили! – сверкнуло у него в мозгу. Тещу похитили!»

Тут же внутренний голос ему ответил, что вряд ли кому-то надо было похищать тещу, она и ему-то, Вене, на фиг не нужна, а уж постороннему человеку…

Где-то в глубине души поднималась непрошенная радость – неужели он навсегда избавился от чужой троюродной тещи?