Полчаса искренности
Шрифт:
Ноги Поттера подгибались, а руки дрожали после цепи. Ладно, будем считать, что это был риторический вопрос. Мне пришлось самому надевать на него мантию. О том, чтобы он дошел до моих комнат сам, и речи быть не могло. Может, Мобиликорпус?
Я еще раз взглянул на него. Мантия уже стала влажной, пропитавшись кровью и спермой. На лице блестели дорожки слез. Я зачем-то протянул руку, неосознанно стирая слезинку, повисшую на подбородке. Рука наткнулась на засыхающую сперму. Поттер вздрогнул.
Я решительно встал и подхватил Поттера на руки. Он судорожно вцепился в мои плечи, словно
– Отпусти мои волосы, - недовольно попросил я, стараясь не шевелить головой. Он осторожно разжал пальцы.
Сейчас, в темноте, его слишком легко было принять за его отца. А с ним я никогда не был на «вы»…
– Джеймс, идем… - позвал я сына и осекся. Поттер на моих руках вздрогнул от удивления, но промолчал. Я мысленно выругался.
Метку жгло так сильно и казалось, будто мою руку пилили тупой пилой. Однако немного времени у меня еще было. К тому же зелье уже готово, и стояло в большой колбе в потайном отделении шкафа. И сейчас главное, чтобы мои руки не разжалась от боли и тяжести Поттера, даже несмотря на то, что мальчишка оказался легче, чем я ожидал.
– Идем быстрее.
Больше всего я боялся сейчас кого-нибудь встретить. Сейчас, когда я нес на руках рыдающего Поттера, одетого в одну мою мантию, со следами спермы на лице…
Впрочем, если бы я увидел такое со стороны, я бы решил, что сошел с ума.
Дойдя до своих комнат, я на секунду замешкался в кабинете, не уверенный, где лучше оставить Поттера. Впрочем, сомневался я недолго. Если бы после всего, что было, я бы уложил Поттера на неудобный диван в гостиной, Джеймс бы мне этого никогда не простил. Да и я сам бы себе этого не простил. Поэтому я открыл ногой дверь в свою спальню и осторожно сгрузил Поттера на кровать, сам себе при этом напоминая жениха. Тьфу, гадость какая! Только торжественного марша не хватает!
– Я вернусь через пять минут, Поттер. Только возьму необходимые зелья.
Он пустыми глазами посмотрел в потолок, заставляя меня сглотнуть. Я зачем-то добавляю:
– Все будет хорошо.
Первым делом - достать мое экспериментальное зелье, которое я простоты ради называю Сводящим. Сейчас мне нужен простой маггловский шприц, он тоже давно приготовлен у меня. Лежит в дезинфицирующем растворе: кто их, этих магглов, знает, какие у них технологии. Может, они заразные.
Вкалываю концентрированное зелье в вену на левой руке. Приходится набирать зелье в шприц несколько раз: первые несколько дней надо колоть невероятно большую дозу, чтобы зелье равномерно распределилось в крови. Меня мутит, кружится голова. Побочный эффект. А никаких зелий пить нельзя.
Впрочем, бывало и хуже. Я даже после Круциатуса мог встать и, как ни в чем не бывало, продолжать свои дела. А это - так, пустяки.
– Действует, - услышал я голос Джеймса, которого до этого не замечал.
– Отлично. А теперь иди спать, - я подошел к шкафу с зельями, начал по очереди вытаскивать колбочки. Заживляющее зелье, обеззараживающее, восстанавливающее, успокаивающее, укрепляющее, зелье Сна-без-снов…
– Но, пап… - попробовал возразить он.
Я вздохнул.
– Хорошо. Решай, кому я сейчас нужнее, тебе или Поттеру. Как скажешь, так
Это была моя любимая методика под названием «пробуждение совести». Справедливости ради надо признать, что она не подействовала только однажды. Тогда Джеймсу было пять лет, и он не в полной мере смог оценить альтернативу, которую я перед ним тогда поставил. Надо же, я даже не помню, о чем тогда шла речь. Старею…
Джеймс тяжело вздохнул и пошел в свою комнату. Отлично, теперь в ближайшее время по пустякам он меня беспокоить не будет.
Я вытащил палочку и без труда отлевитировал колбы с зельями в спальню, поставил их на прикроватную тумбочку. Поттер отвернулся, пряча глаза.
Я задумчиво посмотрел на него. Можно было бы сразу дать ему зелье Сна-без-снов, но его надо вымыть, а одновременно мыть и удерживать бесчувственное тело на поверхности воды будет довольно сложно Очищающее же заклинание чревато побочными эффектами, от стягивания кожи до болей в отдельных частях тела.
Не в состоянии разрешить эту дилемму, я решил поинтересоваться мнением Поттера.
– Тебе надо вымыться, - негромко начал я, решив не смущать его в ближайшее время излишней официозностью.
– Я мог бы дать тебе сонное зелье, чтобы лишний раз не беспокоить тебя, но тогда у меня возникнут определенные сложности с удержанием тебя на поверхности воды.
Поттер вдруг издал странное хрипение. Я вздрогнул. Однако через несколько секунд до меня дошло, что эти звуки должны были, видимо, изображать смех.
– Если вы не собираетесь ко мне приставать, то все будет нормально, - наконец членораздельно заговорил Поттер. Я задумчиво взглянул на него. В зеленых глазах плескалось что-то странное, удивительно похожее на безумие.
– Мерлин, за что мне это наказание?
– тихо вздохнул я, откупоривая успокаивающее.
– Выпейте, Поттер. Три глотка, не больше. А то… слишком успокоитесь.
Пока он, закрыв глаза, приходил в себя после зелья, я взмахом палочки запер дверь. Мало ли, вдруг сюда Джеймс попробует сунуться, узнать, как у Поттера дела…
До ванной Поттер, хоть и с большим трудом, дошел сам. Ну, почти сам. С моей помощью.
Усадив его на табурет, я наполнил ванную водой - с помощью магии, конечно, времени не было - и стянул с него мантию.
Теперь, когда я видел его не в полумраке Волдемортова зала и не при свете звезд, у меня перехватило дыхание - так ужасно он выглядел. Запястья были стерты до крови, на бедрах с внешней и внутренней стороны багровели синяки, спина исцарапана, анус разорван…
Не давая себе времени для сомнений, я взял его на руки - он дернулся от прикосновения к обнаженной коже, заставив меня подумать, что сонное зелье было не таким уж плохим вариантом, - и опустил его в теплую воду. Он тяжело вздохнул, немного расслабившись, и принял сидячее положение. Я собрался с духом и, взяв мочалку, вылил на нее немного жидкого травяного мыла.
Прикасаться к обнаженному чужому телу оказалось непросто. Совсем непросто.
Однако я взял себя в руки. В конце концов, с моей стороны было бы просто извращением, чтобы у меня встал на только что изнасилованного парня. И к тому же, черной неблагодарностью.