Полчаса искренности
Шрифт:
Поттер был легким. Возможно, он похудел после беременности и тяжелой депрессии. Возможно… Что теперь размышлять?
Осторожно уложив его на кровать поближе к стене, я укрыл его и ушел в ванную, как и вчера, оставив дверь приоткрытой.
Лишь за все то время, что меня не было, я понял, что хочу доверять ему. Хочу - и буду заставлять себя, чтобы привыкнуть к этому.
Потому что только снова очутившись в безнадежном одиночестве, я понял, как это страшно и тяжело.
* * *
Проснулся Гарри не там, где уснул - и это было заметно
– Проснулся?
– холодный голос рядом. Гарри повернул голову: Северус стоял рядом с кроватью, разглядывая его. Впрочем, в глазах мужчины не было ожидаемой злости, и Гарри решил ответить.
– Да. А это ты меня сюда перенес?
– осторожно поинтересовался он. Северус кивнул и сел рядом с ним на кровать.
– Мне надо уйти. Завтра судебный процесс, у меня достаточно много дел. Я постараюсь прийти пораньше.
Гарри кивнул, ничего не понимая. Северус ведь должен был злиться - а он ведет себя так, будто сам виноват перед ним.
В очередной раз всплыли вдруг в памяти вчерашние обидные слова - слизеринцы не умеют любить - и Гарри хотел уже заговорить об этом, но Северус уже встал и направился к двери.
– Можешь еще поспать, - бросил он на прощанье.
– Не забудь выпить зелья.
Дверь закрылась - осторожно. Гарри долго смотрел на нее, не понимая, радоваться ему или расстраиваться.
* * *
– У тебя ведь завтра судебный процесс, да?
– Гарри неуверенно сцепил руки, глядя в пол. Северус опять не закрыл дверь в ванную - и Гарри счел это разрешением для начала разговора.
– Да.
– Мне надо будет прийти?
– Нет, - голос Северуса был усталым.
– Тебе, конечно, никто не запрещает, но не думаю, что ты захочешь. Не забывай, что все присутствующие на процессе прекрасно осведомлены обо всех подробностях ситуации.
– Все?
– Гарри задохнулся от ужаса, представив себе масштаб огласки, - А журналисты? А…
– Не считай меня за идиота, Поттер, - недовольно отозвался Северус.
– Это закрытый процесс. Все участники скреплены клятвой неразглашения. И, конечно, никаких журналистов.
– А ты же говорил, что тебе с бумагами помогает Дамблдор… Или он тоже знает?
Северус многозначительно промолчал. Гарри задохнулся от возмущения и повернулся к нему.
– Ты с ума сошел?
– выдохнул он.
– Дамблдору… Даже не спросив у меня, можно ли ему сказать…
– Ты бы не согласился, поэтому я и не спрашивал, - холодно ответил Северус, поворачиваясь к Гарри. Тот поймал его взгляд, соскользнул глазами ниже, отвернулся.
– Без Дамблдора я бы не добился разрешения на закрытый процесс. У него много влияния. К тому же он слишком хороший легиллимент, чтобы я мог недооценивать его, - тихо произнес Северус, словно оправдываясь.
– Я взял клятву и с него. Поверь, было бы хуже, если бы он узнал о тебе случайно, когда я потерял бы бдительность. Такое случалось.
Гарри
– Да. Я понял. Хорошо, - пробормотал он, осторожно прикрыв дверь ванной и направившись к кровати.
Раньше, когда он видел Северуса обнаженным, все тело пронзало вспышкой желания. Сейчас осталось только чувство нежности.
И никакой другой реакции.
Он лег на кровать, завернулся в одеяло и забился в угол. Его раздирали противоречивые желания: побыть в одиночестве и (или?) остаться с Северусом.
Впрочем, когда через несколько минут Северус лег рядом, прижавшись грудью к спине Гарри, тот понял, что никуда не хочет уходить, несмотря на всю свою боль. Если бы можно было пролежать так вот всю жизнь…
Северус выдернул из-под Гарри кусок одеяла, укрылся им. Уснул он почти сразу.
Гарри еще долго не мог заснуть, чувствуя Северуса всем телом.
* * *
Утром Гарри проснулся рано. Северус еще не ушел, а только собирался. На столе стоял поднос с грязной посудой - видимо, Северус позавтракал не выходя из комнаты.
Гарри наблюдал, как Северус перебирает мантии, выбирая парадную, как одевается. Глаза еще слипались.
Прежде, чем уйти, Северус подошел к кровати, осторожно провел ладонью по лицу Гарри и отдернул ее, когда тот открыл глаза.
– Ты не спишь?
– немного раздосадовано проворчал Северус.
– Еще рано, я не хотел тебя будить… До вечера, Поттер, - и он, резко развернувшись вышел из комнаты.
Спать сразу расхотелось. Гарри пролежал еще минут десять, потом поднялся и поплелся в ванную.
Простояв под душем полчаса, Гарри проснулся окончательно. Есть тоже не хотелось.
Гарри прошелся по коридору до лестницы, провел рукой по перилам, развернулся и пошел обратно. В голове забрезжила еще неясная мысль.
Дверь той комнаты, где вчера уснул Гарри, была приоткрыта. Гарри застыл перед ней в нерешительности. С одной стороны, Северус запрещал туда заходить - но ведь Гарри был там вчера, и Северус даже не ругался. И дверь не закрыл. С другой стороны - Гарри тревожило какое-то смутное предчувствие, что это очень важно - понять, кто же жил до Северуса в этом доме и в этой комнате. И Гарри хотел избавиться от этой тревоги.
Он решительно вошел в комнату, не сдержавшись и все же воровато оглянувшись, прежде, чем закрыл дверь. Отвел глаза от детской кроватки.
Теперь в комнате было светлее. Гарри раздвинул плотные шторы и огляделся, рассматривая мельчайшие детали обстановки, словно они могли помочь ему.
Над одной из кроватей висел плакат из журнала с какой-то маггловской знаменитостью. На столе рядом со второй кроватью стояла фотография в рамке - и как Гарри не заметил ее? Впрочем, эта фотография дала ему немного. На ней был кадр из квиддичного матча. Игроки летали со страшной скоростью, но по всполохам красно-золотого и синего Гарри догадался, что это матч Гриффиндор-Рейвенкло. Хогвартские трибуны на фоне средневекового замка нельзя было перепутать ни с чем.