Полчаса искренности

Настик

– Верю в обиду?
– автоматически перевел я.

– Название не совсем верно отражает суть, - пожал плечами он.

Поттер дрожал, лежа на полу.

– Для вас тоже есть одно зелье, - он вытащил из мантии пузырек со светло-салатовой жидкостью.

– Что меня заставить выпить его?
– я заранее знал ответ.

– В этот раз Поттеру пришлось мучиться недолго… Вы хотите, чтобы я применял больше заклинаний за один раз?

– Что это за зелье?
– я взял колбу.

– Defleo clаdеs*, - это зелье я знал. Оно усиливало все негативные чувства.

Я выпил его одни

глотком.

– До встречи, Северус, я еще зайду.

Дверь закрылась и я снова остался наедине с душераздирающим зрелищем распростертого Поттера.

Прошло еще несколько минут, прежде, чем он пошевелился и оперся на левую руку, осторожно поднимаясь на колени. Несколько секунд подождал, тяжело дыша, а потом неуклюже поднялся и заковылял к кровати. Лег на бок, спиной к стене.

Боль, которую один человек может причинить другому физически.

Только теперь я понял, что это была за боль.

_________

Afficio dolores - причинять боль

Calamitas - беда, несчастье

Сredo - верить, думать

Сlаdеs - несчастье, бедствие

Defleo - оплакивать

Confertus aer - плотный, густой воздух

Effodio - вырывать/выкалывать

Eripio - вырывать, отнимать

Extraho - вытягивать, извлекать, вырывать

* * *

По моим подсчетам, прошла неделя.

По ощущениям - не меньше двух месяцев.

Концентрированное Defleo clаdеs я принимал каждый день. Однажды отказался, когда мне показалось, что Поттеру больше нечего терять. Оказалось, что было. Джон с истинно садистским удовольствием часа четыре отрабатывал на нем заклинания аrdeo, сonfertus aer и сandeo ferrum*, после чего Поттер не смог встать с пола на протяжении часа-двух.

Теперь он получал то же самое Defleo clаdеs, кроме неизвестного мне Сredo contumelia, правда, последнее было сильно разбавленным. Судя по всему, это странное зелье не оправдало ожиданий Джона, но мне казалось что он хочет подсадить на него Поттера. И, кажется, это получалось. По ночам Поттеру снились кошмары, а к утру, перед приходом моей копии с порцией зелья, его ощутимо бил озноб и он с трудом мог встать.

А я жил болью. Все эти дни боль не прекращалась. Кажется, она была удвоенной: я чувствовал и мучения Поттера, усиленные зельем, через медальон, и порой мне удавалось вытянуть их на себя.

Джон приходил к Поттеру два-три раза в сутки. Поттер не сказал ни слова с той, первой пытки.

А я, преодолевая моральную боль, страх и страдание, пытался придумать, как мне вытащить отсюда Поттера.

Я успел убедиться, что не смогу выйти отсюда сам, без посторонней помощи. Дошло до того, что я однажды попытался наброситься на одного из вошедших тюремщиков. Напрасно. Меня отбросило неизвестное заклинание.

Изнутри отсюда выйти нельзя, это я понял. А снаружи освободить меня некому. Никто не знает, что я здесь. Кроме меня самого…

Эту мысль я обдумывал два долгих, бесконечных дня. Фантазия Джона была неисчерпаемой. Раны на Поттере зарастали мгновенно благодаря заклинанию Cicatrices, превращаясь в выпуклые рубцы или темные следы, в зависимости от глубины ран.

А потом я вдруг понял, что никто больше мне не поможет.

И в голову пришла гениальная в своей безумности мысль

о хроновороте.

________________

Ardeo - пылать, гореть

Candeo - быть раскаленным

Ferrum - железо

Cicatrix - шрам, рубец

* * *

Гарри казалось, что он попал в ад. А может, это и было адом.

Правая рука не действовала: особо глубокий порез повредил что-то в плече. Полностью перерезал мышцу. А может, повредил какое-нибудь сухожилие. Гарри не знал. Предплечье болело слишком часто: кость, сломанная в первый день, после приема Костероста срослась неправильно.

В первый день он ненавидел того, кто пришел к нему. Не Северуса, нет - тогда он уже знал, что этим человеком не может быть Северус.

Здесь, в аду, не было ничего хорошего. В первую ночь здесь ему снились кошмары: окровавленное тело нерожденного ребенка, потом - Северуса, Джеймса, Рона и Гермионы… Или это было наяву? Гарри не понимал.

Потом кошмары почему-то больше не снились. Они были наяву. Были огонь, удушье, удары… больше не было, правда, разрывающего ощущения заполненности, которое поразило его в первый день его пребывания здесь. Тогда он лежал на кровати, обнимая себя руками, и понимал, что никогда не поверит, что это с ним сделал Северус. Даже если он скажет это под Веритасерумом. Никогда.

Боль трогала его только физически. Гораздо сильнее были страхи и переживания. Малфой, Джеймс, Северус… Гарри представить себе не мог, в каком состоянии сейчас его брат, он пытался убедить себя, что с Малфоем все в порядке, ведь в тех бумагах, которые ему дала Нарцисса, упоминалось, что заклятие щадит сына, если отец не может быть с ним по независящим от них причинам… Но Гарри все равно боялся, что с Малфоем что-то случится, что Джеймс бросится спасать их с Северусом, или - упаси Мерлин!
– что-нибудь сделает с собой… А Северус… Неизвестность пугала больше всего.

Страшно было и из-за ребенка. Гарри больше не принимал необходимые зелий, его все чаще разрывали боли изнутри, казавшиеся такими ничтожными по сравнению с ежедневной пыткой, но они были гораздо, гораздо страшнее…

Гарри почти философски отнесся к очередной долгой речи о различии трех заклинаний, из которых он смог узнать только одно. Extraho - вырывать. Он выпалывал им сорняки, но остатки разума подсказывали ему, что вырывать будут отнюдь не траву.

Предвкушение боли.

Гарри уже знал, когда придет его безымянный мучитель. На нем уже было слишком много шрамов, на растущем животе была неуклюже выжжена молния, как у него на лбу. Он знал, что если у него будут вырывать ногти - он слышал где-то о такой пытке - вряд ли это можно будет когда-то исправить.

Даже если случится чудо и появится такая возможность.

Шаги за дверью.

Гарри прикрыл глаза. Боли не хотелось. Как обычно, он наслаждался каждой секундой до открытия двери, каждым мгновением без боли…

– Гарри, - тихий, растерянный, мягкий и такой болезненно знакомый голос. Гарри распахнул глаза.

Два Северуса.

Очередной кошмар.

Внутренности скрутило как нельзя некстати, раньше это всегда происходило после пыток, а сейчас Гарри попытался встать, в глазах у него потемнело, и он потерял сознание.