Полдень: Дело о демонстрации 25 августа 1968 года на Красной площади
Шрифт:
Каминская: Признаете ли вы правильной формулировку обвинительного заключения о том, что вы вступили в преступный сговор?
Богораз: Нет.
Каминская: Подтверждаете ли вы, что, как указано в обвинительном заключении, вы выкрикивали лозунги?
Богораз: Не подтверждаю.
Адвокат Калистратова: А кто-нибудь из других лиц рядом с вами выкрикивал лозунги? В частности, Делоне?
Богораз: Нет, я не слышала никаких выкриков, в
Калистратова: Скажите, когда у вас отнимали плакаты, оказывал ли кто-нибудь физическое сопротивление? В частности, Делоне?
Богораз: Нет, ни Делоне, ни кто-либо из остальных сопротивления не оказывал.
Судья: Задавайте вопросы подсудимой Богораз о ее действиях. У вас еще будет время спрашивать о вашем подзащитном.
Калистратова: Я учту ваше замечание. Скажите, Богораз, считаете ли вы, что тексты лозунгов содержат заведомо ложные измышления, порочащие наш общественный и государственный строй?
Богораз: Нет, я этого не считаю. В этих лозунгах не было никаких измышлений.
Калистратова: Когда вы для себя решили выступить с протестом, думали ли вы, что можете нарушить общественный порядок?
Богораз: Я специально думала об этом, так как я знала об ответственности за нарушение общественного порядка, и я сделала все, чтобы его не нарушить. И я его не нарушала.
Адвокат Поздеев: В течение какого времени продолжалось это событие на Лобном месте?
Богораз: Не более 10 минут, скорее даже меньше.
Поздеев: Проезжали ли в это время машины по площади?
Богораз: Нет, в это время не было ни одной машины, за исключением той, которую пригнали, чтобы нас увезти.
Поздеев: Вы не помните, как был одет Литвинов?
Богораз: Кажется, белая рубашка и серые брюки.
Адвокат Монахов: Скажите, вы сидели на проезжей части или на тротуаре?
Богораз: На тротуаре. Вплотную к стенке Лобного места.
Монахов: Могли вы мешать проезду машин?
Богораз: Нет, не могли. Да там и машин не было.
Судья: А толпа, собравшаяся около вас, была тоже на тротуаре или на проезжей части?
Богораз: Я не считаю, что там есть проезжая часть, но собравшиеся люди были не на тротуаре.
Допрос подсудимого Литвинова Павла Михайловича
Литвинов: Вкратце я остановлюсь на мотивах моего поступка. 21 августа советские войска перешли границы Чехословакии. Я считаю эти действия советского правительства грубым нарушением норм международного права и нарушением статьи конституции о праве наций на самоопределение. Как советский гражданин я считал необходимым протестовать – так или иначе. Демонстрация – это законная форма выражения протеста. Поэтому 25 августа я пришел на Лобное место и поднял плакат. Сразу, как только мы
Люди задавали вопросы, зачем мы здесь, мы спокойно отвечали, объясняя причину демонстрации. Кричали и шумели только те граждане, которые напали на нас. После этого нас стали затаскивать и впихивать в машины эти же граждане. Сопротивления мы не оказывали, хотя они не имели никаких знаков отличия и ничем не могли доказать свое право арестовывать нас. Мы не видели никого в форме, никто не предъявлял нам документов. Меня впихнули в машину, где было человек шесть. Мы провели целый день в 50-м отделении милиции, где мы сразу потребовали произвести судебно-медицинскую экспертизу по поводу выбитых зубов Файнберга.
Судья: Вы держали в руках плакат. Откуда он появился?
Литвинов: Я не снимаю с себя ответственности ни за один плакат, бывший на площади, и не вижу причины отвечать на этот вопрос.
Судья: Вы пришли на площадь один?
Литвинов: Я отказываюсь отвечать.
Судья: Была ли договоренность с другими подсудимыми о времени и месте встречи?
Литвинов: Не было.
Судья: В материалах дела отмечено, что вы нигде не работаете. На какие же средства вы живете? Ведь у вас есть ребенок, которому вы должны помогать.
Литвинов: Я был уволен в начале этого года формально за прогул, но фактически не за это, так как никаких замечаний по работе у меня не было. Однако меня уволили. Существовал я на переводы и частные уроки. Имена лиц, которым я давал частные уроки, я называть не собираюсь. Я все время пытался устроиться на работу. Подавал на конкурс в два вуза. Обратился в комиссию по трудоустройству в горисполком. Там мне предложили работу, но меня на эту работу не взяли, так как она не соответствовала моей специальности.
Затем начал оформляться в Институт горного дела, но оформление затянулось. В августе я устраивался на завод. Разные люди пытались мне помочь, но безуспешно. Я старался зарабатывать уроками и переводами и давал деньги на воспитание сына, но меньше, чем обычно.
Судья: Накануне 25-го вы звонили кому-нибудь из знакомых?
Литвинов: Да, я звонил своей знакомой Инне Корховой 24-го и назначил ей свидание у метро «Проспект Маркса» в половине двенадцатого без объяснения причин. Встретившись, мы пошли в сторону Красной площади, я ей тоже ничего не объяснил. Сказал только: «Останься на тротуаре и смотри на все, что будет». После этого я увидел ее только в милиции.