Полдень над Майдманом
Шрифт:
Фрайм кивнул и снял пропитанную потом рубаху.
– Я буду готов через пять минут.
Глэд медленно ехал на тяжело шагающей лошади. Вторая плелась следом, еле переставляя ноги. Безжалостное жаркое солнце выпило остатки сил. После короткого полуденного привала Безглазый поднял уставших лошадей и двинулся дальше на юг. Он не был уверен, что животные не падут завтра днем. Но выбора не оставалось. Глэд ощущал, что безжалостные охотники не оставили его в покое и могут настигнуть с минуты на минуту. Поэтому он двигался все дальше по пескам, с каждым шагом приближаясь к уже видимым в далекой дымке предгорьям Перешейка.
Раскаленные за день барханы щедро делились теплом. Вздымающиеся по бокам горы песка украшали следы змей или мелких грызунов. Уставший человек на лошадях, в свою очередь, оставлял хорошо различимый след, который слабый ветер занесет через день-другой. Вполне достаточно, чтобы, следуя по этому указателю, вихрем промчались неутомимые преследователи.
Глэд бросил взгляд через плечо и медленно повернул в очередной распадок между дюн. Проехав пару минут, он вздрогнул и остановился. У другого края распадка застыла одинокая фигура. Привыкший замечать ночью жарко сияющие теплом тела людей, Безглазый не сразу уловил мрачную волну ненависти, исходящую от застывшего худого контура, отбрасывающего изломанную тень на песок. Далеким зеленым маревом повеяло на беглеца. Прошла минута, другая, и Глэд отметил, как по краям барханов возникли подобно привидениям другие фигуры. Один скелет, другой, третий. И вот уже почти два десятка застыли миражами под яркими лунными лучами.
Человек устало вздохнул, спешился и медленно пошел вперед, ведя за собой слабо упирающихся лошадей. Можно было найти остатки сил на атаку или защиту. Но удивляться или пугаться сил уже не было.
Глэд остановился перед перегородившим дорогу скелетом. Высокий, на полголовы выше человека. В порванной в нескольких местах легкой кольчуге и с тонким мечом, закрепленным в ножнах на тазовых костях. Левая рука сжимает миниатюрный щит. Правая держит копье, с отполированным до блеска широким лезвием. Посеченный ветрами череп бездушно взирает провалами глазниц, в глубине которых угадываются отблески зеленого магического огня.
Под шорох песка с барханов спустились остальные солдаты нежити. В полной тишине они окружили застывшего человека и все больше беспокоящихся лошадей.
Стоящий перед Глэдом мертвец склонил голову:
– Здравствуй, брат. Приветствую тебя на границах нашего общего дома.
Глава 3
ДОБЫЧА
Сынок, ты когда в пески пойдешь, не забудь с собой собаку захватить. И воды с запасом бери, если далеко пойдешь. Последние полгода нежить стала засады устраивать у колодцев, что вблизи от их границ расположены. Да ты и сам помнишь, больше всего колодцев рядом с предгорьями. Где колодцы – там вода. Где вода – там жизнь. Вот рядом с водой они и закапываются в песок. И так наловчились, что без собаки проклятые черепушки и не найдешь. Поэтому собака – это теперь первое дело, если в пустыню собрался…
Конец марта первого года Новой эры
Багровые листья отбрасывали цветные тени на собравшихся под Галантами учеников. Яркие цветные блики пятнали зеленую одежду, переливающуюся радужными бликами в рассеянном солнечном свете. Сегодня Тома-лоэрой, старейший Поющий, проводил
– Сегодня я расскажу вам про законы, на которых покоится наше общество. Про то, чем мы отличаемся от наших светловолосых братьев, предавших веру отцов. Почему мы должны опасаться дальних лесных пределов. И что ваши старшие родственники предпринимают, чтобы их дети счастливо достигли совершеннолетия и возродили силу темных кланов.
Статный эльф без единой седой пряди в черных волосах присел на траву и улыбнулся. Десятки завороженных глаз следили за каждым его движением. Будущее его народа собралось здесь, среди гигантских клановых деревьев, чтобы внимать каждому его слову.
– Мы пришли на эту землю три тысячи лет тому назад. Пятьсот лет обживали речные долины и путешествовали по степным землям. Но человеческие армии, усиленные колдунами, ударили по нашим домам, сжигая отстроенные города и убивая всех подряд. Почти тысячу лет мы воевали с ними. Обживая Лес, ставший нам новым домом, и воюя в степи с несметными ордами с севера. Дошло до того, что кочевые народы по сговору бросали нас в первых рядах, чтобы мы гибли первыми. – Тома-лоэрой нахмурился, и голос его наполнила грусть. – Многие великие кланы потеряли тогда лучших из лучших. Местные лесные духи сумели несколько раз ударить нам в спину, не давая расселяться по лесным просторам. И тогда совет решил прекратить бессмысленную войну с далекими странами. Мы должны были сосредоточиться на домашних проблемах. Так заключили мир с империей, и так мы вернулись сюда, в наш новый дом.
Эльф обвел руками сияющие багряными красками деревья вокруг поляны:
– Вот наша душа. Эти деревья, выращенные из привезенных саженцев века тому назад, – наша гордость и наша сила. Пока Галанты поют в ночи, мы способны творить нашу магию и подчинять себе лесные силы. Пока наши верные друзья дарят нам силы, мы будет править этим миром.
Ребятишки радостно загомонили.
– Да, мои маленькие ученики. Здесь, в глубинах Леса, – средоточие сил и магии нашего народа. Не зря существует поверье, что каждый лист на ветвях Галанта связан с кем-то из эльфов. И если дерево теряет лист, надо ждать скорой смерти кого-то из нашего народа.
Старейший Поющий улыбнулся, вглядываясь в озабоченные лица.
– Но не надо волноваться, действительно опасные времена в прошлом. Сейчас мы контролируем Лес от жарких степей на севере до огненных вулканов на юге. В наши дни любой эльф может пройти безбоязненно с востока на запад и в любом лесном закоулке получить кров, пищу и помощь родного Леса и его обитателей.
– И на западе?
– Да. И на западе. Если не столкнется с соседями. С нашими единокровными братьями, объявившими нам беспощадную войну.
Одной рукой эльф стянул черные рассыпанные волосы в пучок, другой оттянул вниз нижние веки и изобразил страшную морду. Ребятишки весело засмеялись.
– Представляете, эти выцветшие на солнце бродяги считают себя главными в наших Лесах! Они приплыли на старых плотах после нас. Спрятались в западных чащобах, пока мы дрались с врагами. И теперь требуют к себе уважения. И рады, что, утомленные столь долгой войной, мы не вышвырнули их в море немедленно, еще полторы тысячи лет тому назад.