Полдень над Майдманом

Борисов Олег Николаевич

– Хе, уважаемый Кашем-хан, эти два бездельника могут орать до конца ярмарки. И пальцем друг друга не тронут. Я в прошлый раз на них три медяка проспорил. Они тогда не могли решить, чей скакун лучше. Чем спорить, лучше бы устроили скачку вокруг стойбища. Так нет, лишь глотки надрывают. Думаю, через пару часов угомонятся. Нашли повод – обсуждать спятившего торговца из приморского клана. Делать тому нечего – заплатил двух коней за раба, умеющего читать и писать. Детей учить разным глупостям будет, пфэ!

– Жаль, – вздохнул

высушенный солнцем старик, на фоне безразмерно тучного соседа смахивающий на древнюю мумию. – Когда я был здесь в прошлом году, каторские сцепились с местными. Знатная была заваруха.

– Это когда это? – оживился Охродо-баз, известный любитель пари, скачек и любой доброй драки. – На весеннем сборе или на осенних скачках?

– Весной. Ты тогда за десяток жеребцов пятую жену себе купил.

– Ваха-вей, помню! – обрадовался толстяк. – Была тогда добрая потеха! Жаль, каторские нам наваляли в тот вечер. Но что и говорить, если у них приехали бойцы, что в набег ходят через день. А у нас тогда на площади собрались старики и дети.

Хлебосольный хозяин разлил остатки чая и предпочел не напоминать ударившемуся в воспоминания гостю, что первоначальную перепалку начал именно огромный Охродо-баз, быстро перешедший тогда от слов к кулачному выяснению отношений и потерявший в последующей куче-мале один зуб. Потомственному воину вовсе не хотелось портить настроение приглашенным ханам. Не для этого он угощал самых могущественных людей степи.

Опустошив за час еще пару чайников, сидящие в спасительной тени мужчины приступили к деловой беседе. Начал обсуждение насущных проблем Кашем-хан, кочующий у границ западных пределов дикого государства:

– Плохо в наших землях этой весной. Новый легион пригнали, патрули на стене усилили. Тупых империусов уже не пощипать. На юге эльфы друг с другом перемирие скоро заключат, перестанут глотки рвать. Если рядом с Лесом покажешься, обязательно стрелу поймаешь. Порасплодилось их как саранчи, не продохнуть.

– Что предлагает уважаемый хан?

– А что можно предложить? Из Леса их не сковырнуть. Хорошо еще, что к нам в степь отучили забегать. С имперцами воевать – это молодых воинов в землю класть. Особенно в наших краях, где во славу проклятого императора держат лучшие легионы.

Собеседники сочувственно покивали, Охродо-баз понимающе вздохнул:

– Это точно, на севере сейчас трудно стало. Железнолобые совсем озверели, недавно один из мелких кланов у стены на мечи подняли.

– Поквитались?

– Да, поджарили пятки лежебокам. Добычу небольшую взяли, рабов. Но теперь на стене от копий не протолкнуться, а в степи больше тысячи легионеров шастают. Пришлось мелким семьям уходить в степь. Кто сюда откочевал, каждое утро плачутся. И земель у них нет. И коней мало. И срам прикрыть нечем. Скоро от попрошаек не протолкнуться будет на побережье!

Старик недовольно наморщил седые клочья бровей:

– Если хан

не может накормить клан – гнать такого хана! Или лучше пару лошадей и в степи разорвать, в назидание другим! А то повадились! Соберут сотню ртов и уже требуют место в совете! Требуют право разложить костры на обжитых старейшинами землях! Воинов от них в набег не дождешься, а глотки на площадях дерут. Того и гляди ночью придут своих соседей грабить.

Ханы еще поперемывали косточки безродным бродягам, не признающим старшинства. Затем повернулись к расслабленно сидящему хозяину:

– Вот скажи, Ахпа-бэ. Ты – известный удачливый воин. Твои люди в прошлом году взяли в полон непокорного Шташта-бэкта, посмевшего убить отца и подбившего клан откочевать к южным пределам. Ты сам неоднократно ходил за стену и по праву занимаешь место на совете ханов. Скажи, чего нам ждать этим летом и в ближайшие годы?

Командир крупнейшего военного отряда в Тамне задумался. Сказанное сейчас могло повлиять не только на его судьбу, но и на судьбы преданных ему головорезов. Выдержав весомую паузу, Ахпа-бэ начал:

– Я так понимаю. В этом году нам имперцев не пощипать. Их главный хан слаб телом, но его люди пока поддерживают должный порядок. И хоть железнолобые не смогут дойти до наших земель, но и на свои поля просто так не пустят. Золота в казне наших северных врагов хватит на год или на два для оплаты мечей. Их крестьяне нищают. Многие идут в стражу – охранять стену. Других заставляют строить дополнительные укрепления и дороги, по которым их проклятые богами легионы успевают добежать от северных гор до наших степей.

– Но золота в их монетах все меньше! – возразил Кашем-хан. – Мои шпионы говорят, что за золотой старой чеканки сейчас можно выручить до пяти новых!

– И что? Пока эти пустые монеты берут, империя будет жить. Боюсь, лишь наши дети увидят, как она начнет разваливаться на куски.

– Но чем тогда кормиться? – буркнул Охродо-баз. – Мы не можем завести еще тысячу табунов и раздать их плодящимся в степи беднякам. Земли рядом с Тамном скудеют. В степи который год подряд засуха. А голодные рты все прибывают. Если имперцы перекроют наглухо стену, нам придется атаковать Лес.

– Наши деды это сделали, – буркнул Кашем-хан. – Только людей потеряли в чащобах.

– Вот именно, – подтвердил сказанное толстяк и с сожалением высыпал остатки вяленого мяса в свой бездонный рот. – Выходит, мы сидим между двух камней, с которых даже росы не собрать. И как жить?

Ахпа-бэ аккуратно глянул вниз, проверяя, нет ли там чужих ушей. Но расположившийся под сторожевой башней Чамшэт бдительно охранял спокойствие сидящих наверху. Успокоенный воин достал тонкую выделанную шкуру с нарисованной на ней картой. Сдвинув опустевшую посуду, он расстелил карту и высыпал горсть мелких цветных камушков, выстраивая перед собеседниками направления будущих ударов.