Полдень XXI век, 2010, № 10

Коллектив авторов

— Мы готовы, — сказал Игорь Порубову, — отключайте их.

Олег махнул рукой тем, кто находился в невидимой отсюда аппаратной:

— Подождите в комнате отдыха, — обратился он к Игорю, — отключение займет не больше десяти-пятнадцати минут. Потом начнут оживать.

— Откуда… откуда такое оборудование? — сдавленно спросил Кирилл. — Знаете уже?

Порубов кивнул:

— Говорят, на ЗТК для областного кардиоцентра разрабатывали, а те у немцев купили. Эндо… — ч-черт, не помню, Кирилл Владимирович. В общем, для операций на сердце и сосудах. Бесшовная технология, ноу-хау какие-то. Хобот, который от живота к люстре тянется, прямо в аорте стоит. Управление

манипулятором с обычного компьютера. Мужик, который идею кинул, — в Штатах давно уже. Я посигналю.

И Олег растаял в глубине коридора.

— Экран на стене видели? — спросила Надежда, глядя вслед Порубову.

— Да, — ответил за всех Игорь, — был какой-то вводный режим, перед тем как до сосудов добрались. И это облегчает нам задачу. Кирилл, свою приманку туда подключи. И начинай, как в прошлый раз. «Кровь на снегу»… — он на секунду сжал виски руками. — Какой удачный образ. Кто бы мог подумать…

— В данном случае — на льду, — подсказала Надежда. — Ребята… что от них осталось? — тихо спросила она.

Кирилл вздрогнул и поднял глаза:

— Лариса же смогла сопротивляться некоторое время. Даже без нашей помощи. Правда, судорожно искала замену и постоянно пребывала на грани срыва, но тем не менее…

— Они с ней просчитались, — сказала Марта, — она совсем из другого теста. Добилась всего сама, деньги из ушей не валятся. И ее бизнес для нее как ребенок — ни продать, ни предать не может. Помните, чем она готова была пожертвовать, что называла? Машину, квартиру, драгоценности. А у нее на сегодняшний день три салона в городе и типография с кем-то на паях… Три! Я бы тут же один отдала. А Лариса наша в абстиненции бегала по кинушкам и театрам, Гольцову деньги предлагала, только чтоб не разориться. Я ей искренне желаю до миллионера дорасти.

— Ничего, — сказал Игорь, — у этих тоже что-нибудь найдется, что их к жизни пристегивает. Ты нам, Кирилл, их, главное, на речевой контакт выведи. Дальше разберемся, — он уставился на стену, где висел плакат о здоровом образе жизни. — Это ж с какой точностью надо давление крови регулировать, — пробормотал Залесский, — чтобы не умирали, но и в себя не приходили, оставаясь на границе жизни и смерти…

— Мир изменился, — Кирилл подышал на ледяные пальцы, — все! Бесповоротно. Стопроцентная возможность манипуляции. Вспомните первые ЭВМ — они целые залы занимали, а мы ходим с наладонниками. Технология синтеза уже есть. И она стремительно дешевеет, раз добралась до нашего славного города. Там ведь не миллиардеры лежат, не голливудские звезды. И это — только один из вариантов, причем кустарный. Когда у нас ближайшие президентские выборы?

— Через три года, — тихо сказала Надежда.

— Будет бойня технологий, — подытожил Кирилл. — А знаете, на ком обкатали синтез? На нас!

— Почему?! — спросили Надежда с Мартой.

— Потому что у нас все три канала восприятия видоизменены, иначе мы бы давно на все это подсели! Только для сотрудников «Рубикона» технология синтеза применялась со знаком минус. В виде блокировочной системы вроде той, которая в приманках установлена.

— Кирилл, а что тебя смущает? — спросил Игорь Залесский. — Людьми манипулировали всегда: с помощью религии, войн, денег, сверхценной идеи — всего не перечислишь. Ты что, хочешь сказать, что в обществе когда-то была истинная свобода? — он пожал плечами. — Даже если ты прав, лучше пусть моим детям мозги в нужную сторону разворачивают, чем сбросят на них ядерную бомбу или голодом уморят. Пойдем работать, Олег сигналит.

Их

развезли по домам уже под утро. Кирилл перешагнул порог собственной квартиры и остановился. Эти две комнаты могли принадлежать кому угодно. Не было ощущения дома, каким он был в детстве. Не было запаха кожи и табака, который встречал его, притаившись в отцовской куртке на вешалке, вечно тершегося под ногами кота, аляповатого натюрморта, висящего на стене в гостиной, из-за которого вечно ругались мать с отцом. Кровь на льду. Грань жизни и смерти… Он бы многое отдал, чтобы это испытать на себе… Кирилл, не раздеваясь, прошел на кухню, закатал рукав плаща и полоснул ножом по запястью. Кровь побежала, а затем закапала на пол частыми каплями. Не то! Он схватил телефон: позвонить Ларисе, спросить фамилию врача кардиоцентра, который ее в «Три сосны» отправил? Если он замешан, его уже допрашивают. Еще некоторое время Кирилл метался по квартире, пока не признался себе, что постепенно сходит с ума.

Тогда он обмотал запястье лейкопластырем прямо по ране, вышел из дома, в промозглом осеннем тумане добрел до ближайшего круглосуточного супермаркета и под удивленными взглядами полусонных продавщиц предъявил на кассе дурацкую картинку в рамке, на которой лубочный заяц радостно прыгал по солнечной полянке. Прижимая к себе произведение массового искусства так, словно это был портрет работы Леонардо да Винчи, свободной рукой Гольцов вытащил телефон.

— Кирилл? — удивленно сказал сонный голос. — Что случилось?!

— Привет, Влад. Выпить хочешь? Я компанию ищу.

— Хм… а сколько времени?

— Пол-шестого.

— Утра или вечера?

— Утра.

— Н-ну… уже снова могу. Наверное… А ты меня потом закодируешь?

— Не вопрос.

— Тогда приезжай.

Кирилл положил картину на подоконник, вернулся в торговый зал и снова вышел к кассе с двумя бутылками водки в руках. В осоловелых глазах продавщиц засветилось понимание. Кассирша удовлетворенно кивнула и даже что-то приветливо буркнула, порадовавшись за покупателя, к которому вернулось чувство реальности. Засовывая бутылки в один пакет с зайцем в рамке, Гольцов вспомнил слова соседа дяди Коли о том, что водка нынче не та. Но какой должна быть «та» водка, Кирилл не знал. Скорее всего, и Влад тоже. И потому современный вариант традиционного напитка их обоих вполне устраивал.

Александр Голубев

Рекрутер

Рассказ

— Все, — сказал Костя, остановив ЗИЛ перед широким песчаным переметом, слизнувшим кусок шоссе, — дальше не поеду. Если сяду, полчаса мудохаться, не меньше.

Витька, прищурившись, прикинул расстояние.

— Метров двадцать всего. Может, проскочим?

Костя насмешливо посмотрел на Витьку.

— А если нет, вы с Юриком меня вместо тягача выталкивать будете? Мне через двадцать минут на аэродроме надо быть, так что гоните сигареты и мотайте. Если что, я вас не видел, а вы меня тем более.

— А что, если что? — спросил Юрка, доставая из нагрудного кармана голубой тропической куртки три пачки «Охотничьих». В кабине он сидел с краю, выставив в раскрытое боковое окно локоть, стараясь не прижать его к раскаленной снаружи двери.

— Да хрен вас знает! — пожал загорелыми дочерна плечами Костя, он был в одних трусах и кожаных тапках. — Шарахаетесь где ни попадя. Вчера ночью на складе ГСМ кто-то пальнул. Часовой говорит, пуля прямо над головой прошла. Хорошо, вьетнамцы с автоматами прибежали. А к вам кто прибежит?