Полдень. Дело о демонстрации 25 августа 1968 года на Красной площади
Шрифт:
Прокурор: Где вы учились?
Дремлюга: Учился в Ленинградском университете, меня исключили.
Прокурор: За что именно вас исключили?
Дремлюга: За незаконное присвоение звания советского чекиста. Долго было бы рассказывать. Это была шутка над одним бывшим сотрудником КГБ. Я жил с ним в одной квартире. В мое отсутствие по моей просьбе ему передали письмо, адресованное
Судья: Говорите коротко, с какой формулировкой вас выгнали.
Дремлюга: За недостойное поведение, порочащее звание советского студента.
Прокурор: Вы были членом ВЛКСМ?
Дремлюга: Да, с 1955 по 1958 год.
Прокурор: Почему выбыли?
Дремлюга: Исключили.
Прокурор: За что?
Дремлюга: За усы. (Смех в зале.)
Судья: Подсудимый, я вас уже предупреждала. Что это значит?
Дремлюга: Я говорю правду, так и было сказано: «за разрушение советской семьи, неуплату членских взносов и за усы».
Прокурор: За что вы привлекались ранее к суду?
Дремлюга: По 174-й статье, за перепродажу автомобильных покрышек.
Прокурор: В деле имеется ваша записка с именами 48 женщин в возрасте от 17 лет и выше. Это что же, всё ваши знакомые?
Дремлюга: Да, знакомые.
Прокурор: Этот список ваших знакомых касается вашей интимной жизни?
Дремлюга: Можно сказать: «Да».
Адвокат Монахов: Вы хотите сказать «в том числе и интимной жизни»?
Дремлюга: Да, в том числе.
Судья: Суд этим вопросом сейчас заниматься не будет.
Монахов: Считали ли вы 25 августа, что в вашем плакате содержатся заведомо ложные сведения?
Дремлюга: Я не усматриваю в текстах лозунгов заведомо ложных сведений. В частности, в лозунге «Свободу Дубчеку!» клеветы не было. Я знал, что Дубчек интернирован, это была правда.
Прокурор: Откуда вы взяли, что Дубчек интернирован?
Дремлюга:
Судья: Все ясно, можете не продолжать.
Дремлюга: Вы мне затыкаете рот, когда я хочу объяснить мотивы своих действий.
Монахов: Правильно ли я вас понял, что вы из наших газет сделали вывод, что Дубчек, видимо, интернирован?
Дремлюга: Да, правильно.
Адвокат Каминская: Оказывали ли вы или кто-нибудь рядом с вами сопротивление лицам, которые вас задерживали?
Дремлюга: Не оказывал сопротивления ни я, ни кто-либо другой.
Каминская: Предъявляли ли они вам какие-либо удостоверения?
Дремлюга: Никто никаких удостоверений не предъявлял.
Каминская: Были ли у них нарукавные повязки?
Дремлюга: Нет, ничего не было.
Каминская: Предлагал ли вам кто-либо из них покинуть Лобное место?
Дремлюга: Наоборот, они нас окружили, боясь, чтобы мы не покинули это место.
Допрос свидетеля Стребкова Ивана Васильевича
Стребков: Это было 25 августа с.г. Я нес службу на Красной площади, на патрульной машине. Около 12.00 получил команду в срочном порядке подъехать к Лобной части Красной площади. Когда подъехал, увидел очень много народу, толпу. Я не понял, что случилось. Открыл дверку, вышел из машины, только остановился, подходят трое граждан: двое по бокам, один в середине. Ведут его под руки. Дали указание доставить срочно гражданина в 50-е отделение милиции. В милиции передал гражданина дежурному на руки, доложил обстановку дежурному по городу и вернулся на Красную площадь.
Судья: Можете вы опознать среди подсудимых, кого именно вы доставили в отделение милиции?
Стребков: Пожалуй, нет. Кажется, в белой рубашке и очках. Кажется, он (показывает на Бабицкого).
Прокурор: Как вы сможете охарактеризовать движение в том месте?
Стребков: Не понял.
Прокурор (поясняет): Проезжали ли там машины?