Полдень

Артемьев Петр

МАТЬ

Вот так раз!Беременность – вот в женщине разгадка.

СЫН

Заметно в ней несходство с остальными.Ее характер мнительный, вид хрупкий,Но бесшабашными быть могут и шальнымиНамеренья Долорес и поступки,Хоть выглядит она ранимой, кроткой.

МАТЬ

Ведет она себя как идиотка.Больные люди взбалмошны, капризны.

СЫН

Есть мнение: безумство – мудрость

жизни,Безумство храбрых…

МАТЬ

Докажи сперваТы Зольцу, что не трус и не слабак.А то одни слова, слова, слова.

СЫН

Закон нарушил я и утаил наш бракОт Комитета и от Зольца…

МАТЬ

И напрасно.Ведь это так рискованно, опасно.Ты бы спросился моего совета.Не будь героем, не иди на риск:Тебя он порвут на клочья, вдрызг.Мне эта новость как стрела из арбалета.Я нудная, стервозная старуха,Как головная боль, тебе – морОка я.

СЫН

Ты не такая.

МАТЬ

А какая? Громко – в ухоСкажи, что предрассветное, высокоеЯ «небо». Я не слышу. Громче голос!Молчишь. Твой небосклон теперь Долорес…Прости меня, ведь мать твоя – зараза.

Тяжелая последовала пауза.

МАТЬ

Недавно вспомнила и вдруг я испугалась(Возможно, беспокоиться и глупо):Тебя одна актриса домогалась —Ты мне рассказывал – актриса вашей труппы.Фамилия фон Керр, зовут Эрида.Не переспал ты с ней, а жаль – нанес обидуТы этой бабе.

СЫН

Это же гадюка!Я б голову дубиной ей растер.С ней рядом находиться – это мука,К чему тут об интиме разговор?

МАТЬ

К тому, что надо быть с ней начеку.

Клаксон сигнал два раза дал.

МАТЬ

Ку-ка-ре-ку!Ступай, приехали «они», из Комитета.

СЫН

Да, мне пора. Но прежде слово дай,Что не уйдешь через пустыню в «дальний край».

МАТЬ

На эти глупости я наложила вето.Тебя люблю. Вот если б не любила,Тогда бы подступила смерть-садовница.Мы станем жить втроем – пусть обождет могила! —Ты, я и женщина твоя, любовница.И в тихой радости пойдут за днями дни.Все вещи станут ясными, простыми.

СЫН

Ты обождешь меня?

МАТЬ

Да посижу в тени.

СЫН

И не пойдешь «туда»?

МАТЬ

Что делать мне в пустыне?

Уходит он. Флоренская одна.

МАТЬ

Сын

разлюбил меня. Ум рассуждает здраво:Что мне нужней всего? Конечно, вечность сна,Который даст смертельная отрава.

Она к анчару медленно идет,

И шагу в ритм нашептывает рот:

МАТЬ

«В пустыне чахлой и скупой,На почве, зноем раскаленной,Один, как вечный часовой,Анчар стоит во всей вселенной».

II

В правительственном здании-дворце Был Разрешений и запретов комитет,А в нем располагался кабинет,Где всемогущий Зольц сидел. В одном лицеОн Председатель комитета был и Цензор.Величественно звали Зольца – Цезарь,По отчеству Антипович. ПросторнымБыл кабинет его. Угрюм и мрачен Зольц.Одет в мундир официальный, черный,Два ряда пуговиц по пять, как десять солнц,Блестели золотом. Седая шевелюраНа голове как грива льва. Усы, бородка.Пятиконечная звезда под подбородком,На шее орден. Смотрит Цензор хмуроНа монитор огромный, во всю стену.Он тайно видел предыдущую всю сцену.Флоренскую он видит на экране,Идущую устало по пустыне…

ЗОЛЬЦ

Флоренская любовью к сыну ранена,В ней это чувство и до смерти не остынет.И этой мыслью – вовсе не нова она —Я ранен сам и бешено ревную.Я побежден Мариною Ивановной.Как ревность превзойти в себе больную?Где силы взять, чтоб палачом-прокрустомСтать собственным, мещанское чтоб чувствоИссечь в себе решительно, без слов?А я же рассуждаю лишь о казни.Хоть завтра мой Великий полдень, праздник,А к встрече с Ним я, значит, не готов:В себе не полюбил презренье к ранам.

Флоренская промолвила с экрана:

ФЛОРЕНСКАЯ

Для человека есть на свете выбор:Туда плыви, куда позволят плыть,И это значит – будешь просто рыбой.И вариант другой: вообще не быть.Как хорошо! Не пресмыкаешься на пузе,Не угрожает кнут, не соблазняет пряник.

ЗОЛЬЦ

На монолог здесь Гамлет аллюзия.

ФЛОРЕНСКАЯ

«О чем жалеть? Ведь каждый в мире странник.Пройдет, зайдет и вновь покинет дом».

Конец ознакомительного фрагмента.