Полдня до расплаты

Иванович Юрий

– Ребята, они сейчас будут выходить. Вернее, подталкивают ножами пленников. Причем у тех на шеях какие-то кольца – плоские, ядовито-зеленого цвета.

– Не понял! – воскликнул Матеус, оборачиваясь назад. – Откуда они взяли эту мерзость?

– А что это такое? – забеспокоился и Розен.

– Такие гадкие сувениры, которые используют в боевой обстановке, подкидывая врагам. Когда они взрываются, от двухчасовой слепоты спасает только скафандр наивысшей защиты.

– Пленники при этом тоже страдают?

– Увы, им оторвет головы в первую

очередь. Крил! Ты уже рассмотрел, кто там из наших попался?

– Сейчас они подойдут ближе к камере. Может, и рассмотрю… Тут на схеме высветился подающий желоб с плоской платформой на магнитной подушке. Проходит как раз над головами наших врагов. А платформа совсем рядом, два человека могут на ней проехаться лежа.

Матеус мгновенно понял и подхватил идею удара с тыла:

– Розен! Бери вот этого шустрого парня, и езжайте к киношникам в тыл. Как только пулемет начнет стрелять, добавьте им огонька в спину.

– Понял! Эй, дружок, побежали!

Две фигуры поспешили в указанном направлении. А сам электронщик продолжал жить в мире поступающей информации, лишний раз доказывая, что без этого модуля они передвигались бы по астероиду как слепые котята.

– Да это же Сакус с Меркой! – вдруг завопил он. – Выжили, ублюдки! А вот за то, что не хотели с нами действовать сообща, и поплатились…

Николай вздохнул с облегчением. Он сразу же дал себе слово пристрелить связанных людей, лишь только те появятся у него в прицеле. Слишком большой риск был для остальных, если бы кольца доставили к ним и активировали.

В этот момент долгожданные фигуры появились в конце тоннеля. Воспоминания о том, как Сакус просил разрешения лично расстрелять оглушенную жертву, заставили Матеуса поднять автомат. Вслед бодро шагающим пленникам послышался голос из штатного киношного мегафона:

– Мы готовы обменяться с вами пленными и первыми делаем жест доброй воли, отдавая вам двоих вместо одного. Отправляем их без всяких предварительных условий. Но надеемся, что и вы сразу отпустите нашего коллегу Паскуаля.

– Зачем он вам? – с нервным смешком выкрикнул Розен – Чтобы расстрелять?

Матеус не стал пускаться в пререкания, теряя даром время, а плавно надавил на курок. Автомат затрясся от стремительных свинцовых плевков, пули легли кучно, и два тела с кляпами во рту рухнули словно ватные куклы. Бывший лейтенант отшатнулся от тоннеля и скомандовал остальным:

– Всем укрыться и беречь глаза! Крил, только ты можешь продолжать наблюдение.

Сидящие в засаде люди скорчились и прикрыли глаза руками. По поводу расстрелянных Сакуса и Мерки не раздалось ни одного удивленного или осуждающего возгласа. Ви-димо, большинство поняли подоплеку происходящего. Да и симпатий к убитым никто никогда не испытывал. Лишь Крил в наступившей тишине проворчал:

– Слишком легко для них все закончилось… – затем хмыкнул и провозгласил: – Вряд ли они активируют эти странные кольца. Ведь те лежат в три раза ближе к ним, чем к нам. А вот атаковать они решили всерьез: проверяют оружие

и строятся в шеренгу. Хотят дать максимальный залп в нашу сторону и под его прикрытием добраться до нас.

– Им же и хуже! – обрадовался Матеус и толкнул Освальда в плечо: – Стреляй во все, что шевелится! Только в потолок не направляй: вдруг там уже Розен с напарником засели.

Со стороны гаибсов опять послышался надрывный патетический крик, усиленный мегафоном. Видимо, главреж решил применить свои таланты массовика-затейника и таким образом отвлечь бунтовщиков от готовящегося штурма:

– Как же подло вы поступили! Расстреляли собственных товарищей! Позор! Только червяки способны на подобное действие по отношению к своим соотечественникам. Теперь мы не хотим даже общаться с вами и не унизимся до боя. Пусть вас уничтожат бездушные роботы, которым неведомо ваше коварство и низость. Мы уходим, но совсем скоро вам не поздоровится. Хотя у вас был…

Скорей всего, оратор хотел сказать, что у бунтовщиков был шанс сдаться и лишь потом получить весь набор зверских издевательств вкупе со смертью. Да только летающая платформа не умела слушать и бояться, зато обладала порядочной скоростью и маневренностью, а крупнокалиберный пулемет – невероятной скорострельностью. Громыхая, он скрылся за поворотом, но даже такой жуткий грохот не перекрыл вырвавшегося оттуда крика ужаса, который заметался по тоннелю и достиг замерших с оружием людей.

Матеус расширенными глазами неотрывно следил за Освальдом. Тот крутился на месте, подпрыгивал, сгибался и дрожащими от усердия руками тыкал перед собой в пространстве. Через шлем все его команды молниеносно уходили к платформе, и пулемет работал в режиме-максимум.

Через полторы минуты грохот прекратился, хотя сам Освальд продолжал крутиться вокруг собственной оси. Из своего угла подал голос Крил, предупреждая:

– Освальд, осторожно, не стреляй! Там наши ребята с потолка спускаются.

– Вижу, – лаконично отозвался механик. А электронщик, укутанный в голографические изображения, продолжал удивляться:

– Они что, трофеи откапывают? В этом мясном фарше? Странно! Ведь времени нет на это! Да и нужды… А, вон оно что!

Матеус не терял время даром, приказав всем людям входить в переходной шлюз и еще раз проверить герметичность скафандров. Наконец он недоуменно поглядел на обоих оставшихся товарищей и раздраженно спросил:

– На что вы там засмотрелись? Опаздываем, ребята! Поторопите их!

– Да они и сами спешат! Освальд, прикрывай их, я ухожу. – Крил отключился от модуля и с остервенелым удовольствием стал растирать лицо. Затем быстро подхватил за ручки удобную тачку, на которой стоял громоздкий и тяжелый модуль управления, и резво покатил в шлюз, хохотнув над недоумевающим Матеусом и посоветовав: – Не вздумай стрелять! Они тебе такой классный сувенир сейчас подгонят!

Николай присмотрелся к противоположному концу тоннеля и с удивлением увидел резво бегущего прямо к нему гаибса.