Поле битвы - Берлин. ЦРУ против КГБ в холодной войне
Шрифт:
Нелегал КГБ Евгений Рунге (или Макс) бежал на Берлинскую базу ЦРУ в октябре 1967 года, и это получило широкую огласку, так как побеги после возведения Берлинской стены стали редким явлением. Рунге раскрыл довольно много агентов КГБ в Западной Германии. Однако общественности не были представлены сведения, переданные им о масштабе работы Третьего отдела аппарата в Карлсхорсте так же, как о взаимодействии отдела нелегалов с другими подразделениями КГБ в Москве и в Карлсхорсте [1108] . Тщательное изучение карьеры Рунге открывает поразительное перекрещивание работы и персонажей в деятельности немецких нелегалов КГБ, а также степень знания БОБ тех офицеров нелегальной линии в Карлсхорсте, с кем Рунге работал в 50—60-х годах. К тому же мы впервые публикуем рассказ Кондрашева о деле Рунге, как он видел его будучи начальником германского отдела КГБ в Москве.
1108
Информация в прессе появилась сразу после проведения арестов. Типичными были статьи типа напечатанной 25 октября 1967 года «Spion Runge aus Liebe zu seinem Sohn uebergelaufen» (Шпион Рунге бежит из любви к сыну) в «Bild»; «Spionagezentrale in Karls-horst» — 15 мая 1968 года в «Berliner Morgenpost». 25 октября 1967 года в газете СЕПГ «Neues Deutschland»
Немец по происхождению, Рунге родился в 1928 году в восточной части Украины. Когда началась Вторая мировая война, ему удалось избежать насильственной эвакуации немцев в Среднюю Азию. Во время оккупации он получил германское гражданство и был привезен на германскую территорию отступавшей германской армией [1109] . После многочисленных приключений, включая недолгое пребывание в американском лагере для военнопленных, в конце войны он оказался в советской зоне и стал посещать школу в Восточном Берлине. Там сотрудники советского Управления по репатриации вдохновили его на продолжение образования в новой ГДР. Тогда ему было невдомек, что офицеры искали кандидатов для нелегальной деятельности, а он немец по происхождению. С ним неофициально беседовал Терентий Яковлевич Новак, имевший много наград офицер государственной безопасности, который вместе с советскими партизанами проводил операции за линией фронта во время войны. Новак в это время работал под прикрытием в советском консульстве. В своей биографии Рунге описал свой первый визит в Карлсхорст в 1953 году, где его представили начальнику нелегального управления Короткову и Борису Яковлевичу Барышникову, начальнику нелегального отдела аппарата в Карлсхорсте [1110] . Рунге было сказано, что его личные качества нужны для нелегальной программы КГБ, где он станет «настоящим» разведчиком [1111] . Тогда же Рунге был официально привлечен к сотрудничеству и впервые встретился со своим связником Николаем Балашовым, обучавшим его нелегальному ремеслу и связи. Тем временем Рунге продолжал учиться в колледже и в 1954 году закончил Политико-экономический факультет Университета имени Гумбольдта в Восточном Берлине. В 1955 году был произведен в младшие лейтенанты [1112] .
1109
Memorandum, 8 Jan. 1968, «Biography of Yevgeny Yevgenievich Runge», CIA-HRP.
1110
CIA Information Report, 16 June 1958, CIA-HRP. Барышников, судя по донесению надежного источника БОБ, уехал в Москву И июня 1958 года. Другой источник, независимо от первого, сообщил о Барышникове и его резиденции в Карлсхорсте в июне 1956 года. Позднее Барышников стал заместителем начальника Управления С, которым руководил Михаил Цимбал (Рогов). Он умер в ноябре 1971 года (см.: Красная звезда, 12 ноября 1971 года).
1111
Runge biography, 8 Jan. 1968, р. 22, CIA-HRP. Личные встречи Короткова с нелегалами были важной частью убеждения нелегалов в том, что они являются равноправными сотрудниками разведки, хотя у них другая программа обучения и другие задачи. Позднее управление «С» продолжало эту практику.
1112
Ibid.
Начальником Балашова в отделе нелегалов в Карлсхорсте был Евгений Федорович Михайлов, который специализировался на операциях в Германии, а потом в Московском центре руководил деятельностью Рунге в Западной Германии. Свободно говоривший по-немецки, Михайлов ездил по немецким лагерям военнопленных в апреле — июне 1953 года, где опрашивал кандидатов для агентурной работы в Западной Германии. Считалось, что Михайлов был близок к руководителю нелегальной линии Короткову — тот поддержал его назначение в Карлсхорст в сентябре 1953 года [1113] .
1113
Memorandum, 7 Feb. 1955, CIA-HRP. Из архива БОБ известно, что Михайлов в августе 1955 года все еще был в Карлсхорсте, где были сделаны приготовления для его «работы» на пропускном пункте в Мариенборне, важном железнодорожном и автомобильном пункте на границе Восточной Германии и Западной Германии. Тамошняя «работа» Михайлова, несомненно, была связана с нелегальной работой. Memorandum, 9 May 1957; date of information 13 Aug. 1955, CIA-HRP.
Документы для закрепления превращения Рунге в западногерманского жителя были получены аппаратом в Карлс-хорсте от польской разведки и агента отдела нелегалов в западноберлинской полиции. В 1956 году по указанию КГБ Рунге женился на советском агенте Валентине Руш, действовавшей в Западной Германии. Ее связником был Евгений Мосевнин, старший офицер по руководству нелегалов. Руш вспоминает, что свадьба состоялась накануне ее дня рождения. На торжестве присутствовали, помимо новобрачного, ее связник, связник Рунге и их начальник Евгений Федорович Михайлов [1114] . Чета обосновалась в Кельне, где открыла небольшое дело. В ведении Рунге были два агента. Один, официант на дипломатических приемах, иногда устанавливал средства подслушивания в комнатах, используемых высокими официальными лицами... Рунге устроили встречу с этим источником, когда он приезжал в ГДР навестить своих родственников. Их познакомил офицер поддержки нелегалов Дмитрий Светлаков, тогда служивший под прикрытием должности второго секретаря в советском посольстве в Восточном Берлине [1115] . Второй агент (Арнольд) был сотрудником Французской военной миссии связи (Bad Godesberg) и добывал ценные документы о НАТО и военных франко-германских связях.
1114
Runge biography. Валентина была жительницей Восточного Берлина, обратившая на себя внимание КГБ успехами в русском языке в школе. В 1955 году она была направлена КГБ в Западную Германию и стала резидентом. Что касается Мосевнина, то надежный источник сообщал, что он был в Восточном Берлине в июле 1957 года и покинул Восточный Берлин 20 февраля 1960 года, получив назначение в Москве.
1115
CIA Information Reports, 9 June 1960, 8 Oct. 1959, 27 Aug. 1958, 17 Sept. 1959, 13 July 1959, and Memorandum, 16 Oct. 1963, CIA-HRP. Как уже было сказано раньше, в 1953 году Светлаков служил в германском секторе австро-германского отдела
В 1956 году, когда Рунге работал с этими агентами, произошло восстание в Венгрии, и Советы приготовились к возможному военному вторжению Запада. Так как Арнольд мог бы узнать какие-либо тайные намерения НАТО, Рунге попросили немедленно доложить, если только появится такая информация. Его и его жену обязали докладывать о любых перемещениях американских войск на баварско-чешской границе. В случае необходимости КГБ мог вызвать Рунге по односторонней радиосвязи, однако он мог сообщаться с КГБ только при помощи почтовой связи, посылая письма в Восточный Берлин или в Вену [1116] . Обычно эти послания шли два-три дня, поэтому на сей раз Рунге от своего московского офицера Евгения Михайлова получил телефонный номер в Вене, которым мог воспользоваться только в случае военного кризиса — эти инструкции были повторены во время кубинского кризиса в 1962 году [1117] .
1116
«Конспиративный адрес» — агент, который выражает согласие получать почту из-за границы и передавать ее по назначению.
1117
Memorandum, 1 Apr. 1968, «Early Warning Procedures», CIA-HRP. Во время обучения в Карлсхорсте Рунге работал на передатчике, однако у него самого передатчика в Западной Германии не было.
Если не считать телефонного номера, данного на случай «военной срочности», связь Рунге оставалась такой же, как всегда, во все время его пребывания в Западной Германии. КГБ раз в неделю передавал ему информацию по радио под видом любительских радиопередач. Время и частоты были включены в план связи, а текст зашифровывался цифровым кодом азбуки Морзе, после чего Рунге расшифровывал с помощью миниатюрного блокнота одноразового использования. Затем используя переходный алфавит, он превращал цифровой текст в русский язык. Ответы в КГБ направлялись в письмах, содержащих секретные сообщения в согласованные адреса. Текст сообщений был обычный, без ухищрений, за исключением описания таких элементов как имена, адреса, места и время встреч, которые зашифровывались с использованием одноразового блокнота. Интересно, что Рунге никогда не давались приспособления для тайного хранения схем связи, одноразовых шифр-блокнотов и секретной копирки для написания писем, он должен был изобретать свои собственные [1118] .
1118
Runge Biography.
В январе 1960 года Рунге был вызван в Карлсхорст из соображений безопасности: был арестован западноберлинский полицейский, помогавший с регистрацией документов Рунге в западноберлинской полиции. Ликвидировав свое скромное дело в Кельне, жена Рунге последовала за ним в Москву. В конце 1960 года, когда КГБ пришло к заключению, что прикрытие Рунге не находится под подозрением, ему было приказано перебраться из Кельна во Франкфурт-на-Майне. А весной 1961 года последовал приказ прекратить контакт с агентом Арнольд [1119] .
1119
Ibid.
Перед возвращением в Западную Германию и устраиваясь в районе Франкфурта Рунге получил новое задание заняться Гейнцем Зютгерлином, по документам КГБ Вальтером. Зюттерлин был завербован MfS, потом передан КГБ, о чем он и не подозревал, пока его не познакомили с его связником из КГБ Леонидом Прохоровым, служившим под прикрытием третьего секретаря советского посольства в Восточном Берлине [1120] . Прохоров дал Вальтеру имена нескольких наводок на перспективных людей, и Вальтер начал с Леоноры Гейнц (Лола в документах КГБ), секретарши из Министерства иностранных дел. Ему удалось познакомиться с ней, обворожить ее, и они поженились, после чего Вальтер уговорил ее снабжать его документами. Судя по сообщению Рунге, это назначение имело смысл, так как Вальтер «обладал необыкновенным даром влиять на женщин» [1121] .
1120
GDR Diplomatic List, January 1965.
1121
Runge Biography.
В результате операции Лола предоставила корреспонденцию из западногерманских миссий за границей, в основном, в развивающихся странах, указания из Министерства иностранных дел и ежемесячные доклады BND. Однако, несмотря на огромное количество материалов, причем подлинных, в них было мало сведений об отношениях ФРГ с ее основными союзниками по НАТО или с социалистическими странами, или о планах действий против СССР. Как сообщил Рунге, КГБ не мог поверить, что Лоле удается выносить такое количество материалов, и подозревал дезинформацию [1122] . В любом случае, ей явно нужны были руководящие указания, что именно отбирать. Вальтер оказался не в состоянии обеспечить такое руководство, поэтому Москва стала стремиться ввести Рунге в прямой контакт с Лолой. Однако предлог, который Вальтер использовал, чтобы оправдать свой интерес к документам, состоял в ссылке на некое туманное всемирное движение за мир. Как Лола среагирует на встречу с офицером КГБ Рунге, даже если он говорит на чистейшем немецком языке? В конце концов знакомство было назначено на 12 декабря 1966 года. Лола показалась Рунге понятливой, но в докладе, посланном через Вену, он сообщил о замеченном им постороннем наблюдении за Вальтером. Из предосторожности Рунге решил не идти на встречу с ним 23 декабря 1966 года [1123] .
1122
Ibid.
1123
Ibid.
Послание Рунге заставило КГБ проанализировать его деятельность и дело Лолы. Рунге было приказано выехать в Будапешт, где в то время находился его постоянный связник Евгений Михайлов. Но Рунге отказался ехать, так как благонамеренный западногерманский гражданин в 1967 году должен был долго ждать венгерскую визу, а внезапный выезд в Будапешт мог возбудить ненужные подозрения. Тогда КГБ приказал ему вернуться в Москву через Карлс-хорст. Жена Рунге, Валентина, тоже немедленно возвратилась, получив телеграмму из Восточного Берлина о болезни мужа. Она вылетела в Западный Берлин, где ее встретил офицер КГБ Балашов и сопровождал в Москву.