Поле биты - Вечность
Шрифт:
Я вскинул АПС, уже не думая о пределах необходимой обороны. Какие уж тут пределы, это же прямая и явная агрессия! Выстрелы прозвучали как-то непривычно приглушенно, словно с глушителем. Мало того — пули зависли в метре от целей!!! Что за «матрица», блин?! Я растерянно обернулся к Горынычу, но Игорек, скрюченный в три погибели, уже хрипел, выронив пистолет.
Невидимые узы затягивались все туже и туже. Мои руки прижало к бокам. «Да, мать же вашу!» — выругался я, рванувшись изо всех сил. Тщетно!
— Ну, твари,
И вслед за этим ударила звонкая очередь из «Пищали». Ближайших ко мне воинов отбросило, словно взрывной волной! Видимо, гиперскоростные пули «сеть» остановить не смогла. Однако, повалявшись несколько секунд, голоногие начали вставать. Да из чего у них доспехи?!
— Машка, бей их, родная!!! По ногам стреляй! — крикнул я, крутясь, как червяк, в попытках освободиться.
Треснула длинная очередь. Несколько человек повалились, словно подрубленные — в прямом смысле — попадания пришлись на уровень бедер, оторвав все, что ниже. И мне тут же удалось освободить одну руку — «веревки» с той стороны ослабли. Дотянувшись до «Стечкина», я послал пару пуль, целясь в коленные чашечки. Еще один голоногий рухнул с диким воем, заливая товарищей кровью. Опутавшая нас «сеть» неожиданно отпустила.
Первым вскочил Мишка. Яростно матерясь, Бэдмен бросился врукопашную. Резким ударом выбив коленный сустав опорной ноги ближайшего противника, он добавил ребром ладони по открывшейся шее, попав между воротом панциря и назатыльником шлема. Враги оказались не робкого десятка — сунули жезлы за пояс и достали мечи. Типичные римские пехотные гладиусы!
— Мочи козлов! — заорал Мишка, размахивая трофейным клинком.
Добив остаток магазина АПС (попав в двух воинов) и швырнув бесполезный пистолет в чью-то перекошенную морду, хватаю с пола валяющийся меч и встаю рядом с другом. Ну, мать вашу, понеслась! Теперь бой пойдет на равных.
Следующие несколько минут заполнились жестяным, немелодичным лязгом мечей, воинственными криками на латинском языке, громким, разудалым хеканьем моих друзей и воплями умирающих. Практика показала, что подвернувшиеся нам под руку бойцы совершенно не знают приемов современного фехтовального искусства, предпочитая атаковать грубо и прямолинейно. Привыкли, видимо, на свои силовые поля полагаться! Черные панцири отлично останавливали пули, но мечами противостоять не могли. Наша троица, прикрываемая из «Соболя» Машей, прошла по залу как газонокосилка.
Более-менее достойное сопротивление оказал только воин с золотой бляхой на груди, стоящий у самого «трона великана». Командир, наверное. Но и он через полминуты рухнул с пробитым панцирем. Мы оказались вплотную к группе руководителей. Они, в отличие от нескольких десятков своих сотрудников, с криками страха разбегающихся по ангару, стояли неподвижно. Может быть, окаменели от шока?
Нехорошо
Сознание возвращалось постепенно, скачками. Сначала вернулось осязание, и я почувствовал, что лежу голым на чем-то очень холодном и гладком. То ли полированный камень, то ли металл. Потом вернулся слух, и я услышал какое-то покряхтыванье и невнятный шепот. Зрение вернулось последним — просто развеялась мгла перед глазами. Я с трудом приподнял голову и увидел, что подо мной гигантская мраморная скамья, а тело опутывают толстые, как канаты веревки. По левую руку обнаружился целый ряд таких же скамеек, на которых лежали мои друзья. Тоже голые и тоже опутанные веревками. Весь этот интерьер размешался в просторном помещении с высоким потолком, под которым висело несколько светящихся шаров.
— О! Никак Серега очухался! — раздался с другого конца зала радостный голос Гарика. — Машка, слышь! Жив твой драгоценный бойфренд!
— Сережка! Ты как себя чувствуешь? — прозвучал трогательно-заботливый голос подруги. Я попытался сесть, но веревки надежно удерживали на холодном мраморе.
— В принципе, неплохо! — ответил я. — Для пострадавшего! А что это было? Мы вроде бы почти всех замочили, а остальных разогнали и тут такое!
— Да, эта сволочь, что на пульт залез, что-то включил! — ответил Горыныч. — Поле — не поле, но меня как обухом по башке! Машка дальше всех стояла — она и очнулась первой. Потом я всплыл, а где-то через пять минут и ты зашевелился. А Бэдмен до сих пор в отключке!
— Здесь я, — прорезался Мишкин голос. — Чего вы так орете? Такой сон был классный, а вы разбудили!
— Не спи, замерзнешь! — хихикнул я. — Сдается мне, ребята, что попали мы в гости к прямым потомкам славных римлян!
— Это те, про которых тебя твой двойник предупреждал? — уточнил Мишка. — Вот, блин, угораздило!
— А как мы лихо их покрошили! — весело крикнул Горыныч.
— Ну, орел! Покрошили! А толку-то! — рассмеялся я. — Что за тенденция такая — как только собираемся отдохнуть, случается новая беда?!
Москва, 2004–2011 гг.