Поле боя - Севастополь

Савицкий Георгий

— Хлопцы, огонь! — скомандовал Остап Хмара.

Омоновцы, до того действовавшие прикладами, дубинками и тяжелыми «берцами», сноровисто выполнили приказ генерал-майора Хмары. Затрещали автоматы Калашникова омоновцев. Да и сам Остап Семенович вспомнил свою боевую молодость под Кандагаром. Привычно замолотил «калаш». Повалились камуфлированные фигуры в похожих на немецкие касках А рядом так же привычно били боевые товарищи.

Но силы и огневая мощь отряда милиции и элитных подразделений ВМС США и Турции были неравны. Если бы американцы захотели, то смели бы и демонстрантов и севастопольский ОМОН валом огня Но проклятые нормы Женевской конвенции...

Внезапно мощный

рык двигателей БТРов и рокочущий гром башенных крупнокалиберных пулеметов добавился к какофонии боя. Стрелок на крыше приплюснутого жабообразного «хаммера» с лязгом передернул затвор крупнокалиберного пулемета «браунинг», намереваясь залить раскаленным свинцом всю площадь. Но отрывистый рокот русских пулеметов КПВТ заставил его передумать.

Остап Хмара, меняя отстреленный автоматный рожок, обернулся на две свои боевые машины. Но стреляли не они.

* * *

Со стороны Матросского клуба Черноморского флота навстречу боевым порядкам НАТО выдвигалась боевая колонна усиленной Отдельной комендантской роты ЧФ. Впереди ревели пять БТРов, разверну в стволы крупнокалиберных 14, 5-миллиметровых пулеметов «елочкой», вправо-влево. А с головного БТР-80 прошила воздух очередь крупнокалиберных пуль Позади боевых машин под бело-сине-красными Российскими и Андреевскими флагами двигались армейские «камазы» и «уралы». Рядом в полной боевой экипировке с автоматами в руках шли русские морские пехотинцы Черноморского флота.

Бронетранспортеры разошлись фронтом, прикрывая людей. Пулеметы пока стреляли только в воздушно автоматы, пулеметы Калашникова и гранатометы, взятые наизготовку, красноречиво свидетельствовали о том, что русские морпехи не отступят, защищая свою землю и своих людей.

Прицельные выстрелы американцев смолкли, захлебнулись. Осталась лишь грозовая тишина, разрываемая стонами раненых. Омоновцы теперь могли под прикрытием русских морских пехотинцев эвакуировать раненых с площади.

Вмешательство русских военных изменило ситуацию, но далось это решение командиру комендантской роты капитану 3-го ранга Виктору Самойлову нелегко. С одной стороны, у него был приказ командующего Черноморским флотом не реагировать на провокации. Но в стороне, когда натовские морские пехотинцы с белозубыми улыбками убивали севастопольцев, он, как офицер и человек, оставаться не мог. Да и морские пехотинцы, «чудо-богатыри» из усиленной комендантской роты смотрели на своего командира, как волкодавы на хозяина: только пальцем шевельни — и вцепятся в глотку, разорвут врага. А Виктора Самойлова все еще снедали сомнения.

Но вот последние события расставили все точки над i.

— Рота, в ружье!

Загремели высокие шнурованные ботинки по казармам, с лязгом распахнулись стальные бронированные двери оружейной комнаты. Морпехи хватали автоматы, разбирали боеприпасы, лязгали затворами.

В свое время капитан 3-го ранга настоял, буквально зубами оторвал тяжелое вооружение. И теперь в его распоряжении, кроме автоматов, были и пулеметы Калашникова, и гранатометы, и даже реактивные пехотные огнеметы. Арсенал был внушительным и шел вразрез со всеми договорами. Но, в конце концов, в Севастополе сейчас находились оккупанты, многократно превосходящие русских и по количеству, и но вооружению.

* * *

— Что теперь? — спросил командира русских морских пехотинцев Остап Хмара.

— А что нам остается? — мрачно ответил он. — Американцы поднимут с аэродрома Бельбек и с других аэродромов авиацию и нанесут удар по городу. Нужно уходить из Севастополя, или американцы здесь сделают то же, что сотворили с Белградом, Багдадом или Кабулом.

— Куда уходить?

— В Казачку²¹,

на Херсонес. К Тридцать пятой батарее.

* * *

Длинная колонна русских морских пехотинцев, севастопольского ОМОНа и присоединившихся к ним жителей Севастополя устремилась по проспекту Героев Сталинграда к Казачьей бухте.

Никто не пытался их остановить. Натовские вояки, столкнувшись с бешеным сопротивлением жителей Севастополя, отступили. Отряды «полицаев», украинских националистов, даже приблизиться боялись к колонне настоящих, а не крикливых патриотов.

Над колонной бронетранспортеров под русскими триколорами и Андреевскими флагами вились беспилотные аппараты и американские боевые вертолеты. Достаточно было самого малого повода, самой малой искры, чтобы разгорелось пламя трагедии. Но, по счастью, обе стороны все же не стали применять силу.

На пути к 35-й батарее находился Учебный центр украинской морской пехоты. Здания, склады и небольшой открытый участок с искусственными препятствиями, остовами двух БТРов и бетонированными окопами полного профиля.

На дороге колонну патриотов встретил патруль, а сама проезжая часть была перегорожена рогатками с намотанной поверху колючей проволокой. Рядом стоял молчаливой глыбой украинский бронетранспортер, пушечный БТР-80А с 23-миллиметровым орудием и двумя транспортно-пусковыми контейнерами ПТУРСов²² на башне.

С брони головного бронетранспортера спрыгнул русский капитан. К нему подошел такой же «кап-три». Офицеры откозыряли друг другу, отошли к обочине покурить.

— У меня приказ тебя задержать.

— Но ты же понимаешь, что это нереально. Местные тебе этого просто не позволят. Да и сам посуди, скоро здесь такое начнется...

— Да, — кивнул украинский командир. — И нас бросят на острие удара против твоих людей и тех, кто с тобой. И пришлют еще солдат немерено и техники. Вам не удержаться.

— Знаю, но иногда важно не победить, а не проиграть.

— Знаешь, поддержать я тебя не могу, но по совести... Вы же ведь здесь все камикадзе.

— «Я по совести указу записался в камикадзе», ²³ — грустно ухмыльнулся русский капитан 3-го ранга, декламируя Александра Розенбаума.

— С вами не пойду, я присягу давал, — ответил украинский морпех. — Но боекомплектом подсоблю. Забирай «бэтэр» пушечный, если что, в рапорте напишу, что вы напали на наш пост. И несколько цинков с патронами — спишем на стрельбы.

— Спасибо. Хотя здесь скоро столько стрельбы будет — и списывать не надо.

Украинские морские пехотинцы без слов сами по-отдавали повстанцам почти все патроны, оставив себе по рожку.

Колонна двинулась дальше, а ей вслед молча смотрели украинские солдаты. Кто знает, может, через несколько часов им прикажут сойтись лицом к лицу в бою с теми, кто все же поступил «по совести указу » только потому, что и остальным надо жить.

Глава 24 ФОРТ МУЖЕСТВА

Восстание в Севастополе всколыхнуло всю Украину, да и внимание всего мира снова, в третий раз в мировой истории, было приковано к Городу, достойному поклонения. Впервые это случилось в годы Первой обороны Севастополя от англо-французских войск, когда адмирал Нахимов приказал затопить парусные корабли, дабы перекрыть неприятельским кораблям вход в Ахтиарскую бухту. Второй раз, в 1941 — 1942 годах, мир преклонил голову перед мужеством солдат и моряков Черноморского флота, которых не смог сломить даже «гений стратегии» немецкого Вермахта генерал Эрих фон Манштейн.