Поле боя
Шрифт:
В комнате снова повисло молчание. Каждый думал о своем. Потом Панкрат сунул в рот мятную жевательную таблетку и хмуро проговорил:
– Ну и что мы можем противопоставить Сатане на этом уровне? Чем, кроме людских ресурсов, обладает ваше Сопротивление?
– Я могла бы ответить так: решающим фактором всех войн всегда были люди, а не техника и вооружение. Но я отвечу вопросом на вопрос: на основе чего можно закодировать все население страны и вообще всего мира и превратить людей в рабов?
Ираклий и Панкрат переглянулись.
– На основе искажения информации? – предположил Федотов, заинтересованный
– Браво, полковник, – благосклонно посмотрела на него Мария. – Метод прост и эффективен: надо дать всем такое изначальное представление о Вселенной, о человеке, о законах социальных отношений, которое только внешне кажется правдоподобным, на деле же скрывает действительный реальный ключ познания мира. Что и проводится в жизнь воинством Сатаны последние две тысячи лет. Так вот я возвращаюсь к твоему вопросу, Панкрат Кондратович, – что мы можем противопоставить этому. Необходим катарсис, то есть очищение истории от привнесенной в нее лжи. Голоса правды пробиваются сквозь толстый слой лжи воинства Сатаны, как травинки из-под снега, они еще немногочисленны, но именно они – провозвестники весны и торжества света над тьмой. Кстати, мы – тоже «травинки» Сопротивления и должны «прорасти», то есть хорошо исполнить свой долг перед детьми и внуками.
Все невольно посмотрели на стиснувшую кулачки Лиду, которая тут же встала и торопливо вышла из залы, вытирая слезы. Всхлипнула вдруг и Елизавета, отвернулась. Панкрат посидел немного и вышел вслед за женой. Ираклий посмотрел на оставшихся женщин, встретил взгляд Марии, кивнул:
– Да, пора от общих проблем переходить к частным. Хотя Егор что-то и говорил насчет того, что свяжется с нами, надежды на это мало. Надо предпринимать свои шаги к его освобождению и возвращению детей.
– Я плохо представляю местность вокруг озера, где расположена база, – сказала Мария. – Есть ли какие-то подходы, хотя бы теоретически не предусмотренные охраной?
Лиза встрепенулась, с надеждой посмотрела на Ираклия. Тот сдержал отрицательный ответ, чтобы не пугать жену Крутова, ответил уклончиво:
– С легальных позиций проникнуть на ее территорию вряд ли возможно. Охрана уже наверняка «стоит на ушах» и ждет нас, даже если Егор ничего им не сказал. Лично я вижу всего два варианта. Первый – ночной десант, то есть прямая атака, тщательно подготовленная и спланированная. Но этот вариант требует наличия команды и соответствующей экипировки, чего у нас нет. Второй путь – проникновение на базу под видом какого-нибудь агента по специальным поручениям от командующего Легионом, везущего сообщение лично директору объекта. Но и этот путь требует подготовки и знания значительного объема необходимой информации: имен, должностей, званий, субординации, расположения резиденции Легиона и так далее. А главное – времени, которого у нас тоже нет.
– Есть третий вариант, – задумчиво сказала Мария. – Но для его осуществления потребуется помощь волхва.
– Деда Спиридона?
– Он не единственный волхв в России. Хотя, если дед согласится, шанс спасти Егора и детей существенно увеличится.
– Что ты задумала?
– На базу пойду я.
– Ты… – Ираклий хотел сказать: с ума сошла! –
– Может быть, мы пойдем все вместе. Но для этого, повторяю, нужна помощь волхва. Давайте собирать команду: вы с Панкратом по своим каналам, я по своим.
В залу вошел Панкрат, покачал головой на взгляды женщин и Ираклия.
– Переживает… Ну, на чем мы остановились?
– Пошли поговорим, – встал из-за стола Федотов.
Они вышли во двор, жмурясь под лучами выглянувшего из-за туч низкого солнца.
– У Марии есть план, – сказал Ираклий. – Нам нужна команда. У тебя есть кто-нибудь на примете?
Панкрат отрицательно качнул головой, вспоминая Родиона.
– А у тебя?
– Надо позвонить в Бийск. Но при любом раскладе он прилетит не раньше чем завтра.
– Он? Один человек?
– Серега Корнеев, бывший мой зам. Он сейчас возглавляет в Бийске местный церковный спецназ. Если ему удастся уговорить начальство, возможно, что он приедет не один.
– Что еще за церковный спецназ? Не слышал о таком.
– Церковь решила использовать мирской опыт для защиты своих интересов от посягательств воинства Сатаны.
Панкрат усмехнулся.
– Ну если уж и монахи подстраховываются таким образом, значит, дела совсем плохи. Пошли к бабе Ольге, позвонишь в Бийск.
Они сходили на городскую квартиру к тетке Воробьева, имеющей телефон, Ираклий дозвонился до Корнеева, объяснил ему ситуацию, и бывший майор твердо пообещал быть в Осташкове в течение суток. Возвращались домой молча, думая об одном и том же: каково сейчас Крутову? Выдержит ли он допросы с применением пси-техники или нет? И что он имел в виду, говоря о связи «через Марию и Лизу»?
Женщины возились на кухне, помогая Лиде сервировать стол для обеда. Они были явно возбуждены. Заметив это, Ираклий и Панкрат подошли к Марии.
– Вы случайно не опохмелились без нас, Ходок? – пошутил Ираклий.
– Случайного ничего не бывает, – улыбнулась в ответ Мария. – Случайность – это всего лишь статистическая предопределенность, обусловленная матрицей возможных состояний мира. Но повод опохмелиться появился.
– Получил? – глянул на Федотова Панкрат. – Это тебе не с генералами общаться. А что за повод у нас появился? Неужто Егор позвонил?
– И позвонил, – подошла к ним слегка повеселевшая Елизавета. – Он сидит в каком-то «отстойнике» на острове, под землей, ждет приезда начальника, который будет его допрашивать. Дети живы, но они находятся в другом месте.
Мужчины обменялись взглядами.
– Откуда вам это известно? – пробормотал Панкрат. – Что значит, он «позвонил»? В рельс, что ли?
– Мы с Лизой провели сеанс паранормальной связи, – небрежно сказала Мария, – если вам это о чем-то говорит. Естественно, это не вербальная телефонная связь, а эмоционально-образная, но Егору все же удалось передать нам информацию. Так что он жив и здоров, ждет каких-то высокопоставленных гостей.
Ираклий пристально посмотрел в глаза женщины. Показалось, что она чего-то недоговаривает. Уловил взмах ресниц, означающий: молчи! – и понял, что Марии известно о положении Егора больше, чем Елизавете, и что это положение не столь оптимистично, как было заявлено.