Полечка
Шрифт:
Андрей Петрович все еще думал о словах Поли, о том, что Клим любит их и…. Много ли нужно времени мудрому, взрослому человеку, чтобы заподозрить неладное? Не очень. Вот и заподозрил.
Клим с обычной своей полуулыбкой, смотрел на мать, на брата, когда те говорили или шутили, и все вроде бы обычно. Но он еще и на Полину смотрел и взгляды, которые он кидал на девушку брата, никак нельзя было сравнить с теми, что доставались всем остальным.
Андрей Петрович неплохо знал старшенького, наблюдал его дома, на работе, но готов был поклясться, что никогда еще не видел
— Анджей, ты жив? Дорогой, неприлично умереть в день рождения сына, — слова мамы нежными никак не назовешь, но голос тревожный, заботливый.
Полечка вскочила, постучала по спине, подала салфетку, налила воды из кувшина.
— Все, я жив. Спасибо, Полечка. Если бы не ты, я бы погиб, точно. И заметь, никто бы не двинулся с места, чтобы помочь любимому папочке. — Полина улыбнулась и села на свой стул.
Она старалась не смотреть на Клима, однако боялась вовсе не того, что он станет смотреть на нее, но того, что не станет.
— Давайте выпьем за Клима и за Полину. Один изволил родиться, другая доказала свою способность получить высшее образование. — Андрей Петрович упомянул из обоих и сделал это нарочно.
После такого тоста Поля обязана была взглянуть на старшенького хотя бы разок, и он хотел видеть, насколько сама девушка расположена к Климу. Она весь вечер увлеченно беседовала с Анной Ильиничной и Женькой, и не давала возможности понять что к чему.
Сейчас она смотрела на Клима. Нет, ничего такого, все вполне пристойно. Для всех, но не для Андрея Петровича. Он попытался не делать выводов, но они, простите, сами собой сделались и вывелись. Глава семейства впал в задумчивость и нескоро еще отошел, зная, что ничем хорошим это не кончится. Кто-то обязательно пострадает и ему очень не хотелось думать об этом.
Ужинали долго, вкусно, беседовали, пусть не весело, но очень душевно! Когда пришло время расходиться, Анна Ильинична отправила Женьку к Любаше распорядиться о гостевой спальне. Сама взяла под руку мужа и скомандовала.
— Клим, давай утром не сбегай, а? Позавтракаем как нормальная семья. Поля, тебя тоже касается. Клянитесь, поганцы! Не хочу проснуться утром и махать платочком в окошко.
— Я не уеду, мам.
— Хорошо.
— Вот то-то же. Всем спокойной ночи. Не сидите долго. — И оба ушли, хотя Андрей Петрович собрался упереться, но трудно сопротивляться любимой жене, согласитесь.
Тишину, что повисла в столовой, можно было сравнить разве что с киселем, настолько тягучей, вязкой она ощущалась. Поля поднялась из-за стола и направилась к выходу. Клим остался сидеть, понимая, что бессилен удержать ее рядом с собой хотя бы на минуту. Посмотрел ей вслед и не сдержался…. Подскочил, как ужаленный, рванул за Полиной, схватил ее за руку, развернул к себе, наплевал на все и всех и крепко обнял. Зашептал ей в ухо, горячо, быстро, сбивчиво.
— Не уходи. Дай мне минуту, Полина… Понимаю, ты ненавидишь меня. Я сам себе противен. Просто
Он сам не понял, что произошло, когда почувствовал ее ответное объятие, свихнулся и принялся целовать жадно и торопливо. Он знал наверняка, что долго это не продлиться, а потому брал все, что мог.
Полечка с трудом держалась на ногах, цепляясь за Клима, прижимая к себе со всей возможной силой, отдавая ему поцелуи так же страстно, как он их брал.
Из коридора послышался голос Женьки.
— Эй, где все?
Но даже понимание того, что он уже близко не смогло оторвать их друг от друга.
— Кwим, не отпускай… Еще немного…Пожаwуйста… — он и сам готов был умолять ее.
— Поля, прости меня, — шептал и целовал. — Я все объясню…
— Да… — и еще один глубокий поцелуй, он и стал последним.
Клим подавил возмущенное рычание свое и отпустил Полину. Она попятилась и ударилась спиной о стену, стараясь не упасть и обрести хоть какое-нибудь равновесие.
— Вы чего тут? — Женька уставился на Полечку, не понимая, с чего она так растеряна, взволнована.
Клим хотел уйти, но не посмел оставить Полину одну и совсем не потому, что явился брат. Знал откуда-то, что ей понадобится его поддержка сейчас.
— Поля выпила лишнего, Генек. Вот стою, слежу, чтобы не упала, — тем и спас Полечку от лишнего, ненужного внимания Женьки.
— О, как. Пойдем, Поль, отведу спать. — Цапнул ее за руку и потащил за собой.
Клим застыл посреди столовой, пропустил момент, когда пришла Любаша и стала убирать со стола. Звон фужеров, что собирала хозяйка на поднос, прозвучал для него сигналом или будильником, если угодно. Он собрался, тряхнул головой и отправился к себе, уже зная, что дождется, когда все лягут спать и пойдет к Полине.
Нет, не для того, чтобы продолжить поцелуи и дать волю своим страстям и желаниям, но для того, чтобы объясниться. Клим только что понял, как нелегко дались ему эти недели в непонятном, полусонном состоянии, как жизнь его перестала быть настоящей, объемной и насколько глубоко проникла в его разум и сердце эта очаровательная цветочница.
Женька, тем временем, проводил Полю до ее спальни и уже привычно сунулся к ней за поцелуем, однако получил твердое «нет», вздохнул и болезненно поморщился от громкого звука хлопнувшей двери. Он знал, чувствовал, что она не любит его, реагировал очень нервно, но надежды не терял.
Безответные чувства — вещь интересная. Звучит цинично? Пожалуй. Но, тем не менее… Ты любишь, тебя отвергают, а ты, словно нищий, ждешь любой подачки в виде ласкового взгляда, теплого слова и все это воспринимаешь, как знак, намек на то, что все еще сложится. Безответная любовь — неисчерпаемый источник надежды? Вопрос, так вопрос…
Поля же, оказавшись в безопасности своей комнаты, рухнула в кресло и уставилась на свои руки. Те дрожали, тряслись, «нервничали», так же как и вся она. Сердце стучало, виски ломило и все это на фоне изумительного понимания — Климу она небезразлична!