Полесские робинзоны
Шрифт:
– А ты хочешь, чтобы тебе все готовеньким подали? Тогда уж лучше было дома сидеть.
– Я и предпочел бы сейчас сидеть дома. Если описать наше положение в книжке, какой-нибудь глупый мальчишка, может, и захотел бы быть на нашем месте. А я во всей этой истории не вижу ничего хорошего.
– Эх, ты! – укоризненно сказал Виктор. – Что из тебя дальше будет, если ты теперь уже раскис? Мирон усмехнулся.
– Предвидеть – не значит раскиснуть. Еще посмотрим, кто окажется крепче. Однако пора в дорогу. Эх, до чего ж не хочется снова лезть в холодную воду!
– Погоди,
– Где там! – безнадежно махнул рукою Мирон. – Эта гладкая колода и зацепиться даже не способна. Да вон, гляди, его уже в озеро вынесло. Ничего не поделаешь, придется плыть.
И друзья пустились в дальнейший путь.
Они сразу же убедились, что плыть в одежде – нелегкое дело. Намокшая, она мешала двигаться, тянула ко дну. Вначале оба проплывали без отдыха по нескольку десятков метров, но с каждым взмахом рук плыть становилось труднее и труднее, и расстояние между «станциями» заметно сокращалось. Дело осложнялось тем, что «станции» находились совсем не там, где хотелось бы. Деревья попадались очень редко и не всегда по дороге. Часто приходилось отдыхать прямо в воде, уцепившись за верхушки полузатопленных кустов. Тело коченело от холода, и поэтому, если встречалось дерево, на которое можно было взобраться, друзья больше радовались возможности погреться на солнце, чем отдыху. О крокодилах и тиграх забыли – не до них!
Метров за триста от берега хлопцы почувствовали под ногами землю. Теперь они могли стоять по грудь в воде, и оба страшно обрадовались этому. Но снова беда: дно оказалось таким вязким, что идти не было никакой возможности.
– Знаешь, что? – сказал Виктор. – Давай используем закон Архимеда.
– Как это? – удивился Мирон.
– Если мы опустимся в воду по самую шею, то станем легче на столько, сколько весит вытесненная нами вода.
– Правильно!
– Значит, мы не будем вязнуть в болоте, а пойдем как вприсядку, по шоссе, понял? Давай попробуем!
Опустились в воду – действительно, ноги не вязнут. Но едва двинулись вперед, как снова стали вязнуть даже больше, чем раньше.
– Вот тебе и Архимед! – обиделся Виктор.
– Не Архимед виноват, а мы сами, – рассудительно заметил Мирон. – Мы не учли, что, двигаясь, должны преодолевать сопротивление воды, а для этого нужно крепко упираться ногами в землю.
Таким образом, друзьям пришлось плыть даже на неглубоком месте. Хорошо хоть, теперь можно было чаще отдыхать, стоя на кочках, да вволю греться на солнце.
Наконец они добрались до такого места, где и руки начали доставать до земли. Но и здесь ноги вязли в топком дне.
– Что же теперь делать? – раздумывал Виктор, останавливаясь возле куста. – Ни плыть, ни идти…
– Значит надо ползти на руках, – сказал Мирон и, распластавшись на воде, легко поплыл, перебирая руками по земле. За ним пустился и Виктор.
– Ну, как? Теперь Архимед помогает? – спросил Мирон.
Чтобы исправить свою недавнюю ошибку и показать, что он не хуже приятеля разбирается в физике, Виктор поспешил
– Теперь у нас сопротивление воды совсем незначительное и нам не надо крепко упираться руками в дно.
Все шло хорошо, пока тело держалось на воде. Но когда до берега осталось метров пятьдесят, оба «сели на мель»: двигаться дальше не стало никакой возможности. Нельзя было ни опереться руками, ни подняться на ноги – от каждого движения друзья все больше вязли в болоте. Хоть ты назад поворачивай!
Хлопцы цеплялись за каждую коряжину, за прошлогодний камыш и осоку – лишь бы найти опору. Постепенно у обоих набралось по целой вязанке сучьев, и тут Виктор внес предложение:
– Если мы не можем двигаться просто так, давай попробуем ползти, опираясь на эти вязанки. Вот, смотри!
Крепко держа двумя руками вязанку, он забросил ее вперед, а потом подтянулся к ней всем телом. Первый шаг был сделан. А за ним пошли дальнейшие шаги, – трудные, медленные, но приближающие к желанному берегу.
Выбрались на берег едва живые, облепленные тиной, дрожащие от холода. Берег оказался очень уютным. Довольно высокий, сухой, он выходил на юг и все время нагревался солнечными лучами. Под пологом вековых сосен не ощущалось ни малейшего ветерка. От нагретой земли веяло теплом, как в погожий летний день. Особенно манили к себе пятна чистого белого песка. На него и свалились наши путешественники.
– А тут было бы совсем неплохо, если б… – сказал Виктор усталым голосом.
– Если б не это «если б», было бы действительно хорошо, – согласился Мирон. – Но если мы высохнем в такой грязной одежде, будет еще хуже: станем настоящими мумиями.
– Для тебя это особенно опасно: можешь переломиться, – засмеялся Виктор.
– Да и тебе будет не лучше, – ответил Мирон. – Надо смыть грязь.
Но как не хотелось вставать, раздеваться! Тишина, усталость, тепло клонили ко сну. Через несколько минут Мирон снова сказал:
– Надо вымыть и высушить одежду, пока солнце греет.
– Надо, – согласился Виктор.
И оба остались лежать неподвижно.
– Ничего не поделаешь, придется вставать, – сонным голосом опять произнес Виктор.
– Придется, – подтвердил Мирон. И снова оба остались лежать.
Прошло еще несколько минут. Мирон решительно сказал:
– Так ничего не получится. Давай по команде: р-раз!
– Два! – подхватил Виктор.
А «три» не сказал ни тот, ни другой – так хотелось еще минутку полежать. Прошло немало таких минуток, пока, наконец, почти вместе оба крикнули «три», вскочили на ноги и начали раздеваться.
Всей одежды было: две пары белья, двое брюк, две верхние рубашки, пара сапог (Мирона), пара ботинок (Виктора), кожаная куртка (Виктора), суконная свитка (Мирона), пара рваных носков (Виктора), пара портянок (Мирона) и две шапки.
Перетрясли карманы и подсчитали все свое имущество.
Виктор прежде всего схватился за табак. Сверху махорка превратилась в кашу, а от бумаги почти ничего не осталось.
– Эх, жаль добра! – вздохнул он и осторожно начал вытаскивать свое богатство. – Где теперь возьмешь?