Полёт дракона
Шрифт:
– Я был глупцом… думал, что положение всадника – пусть, бывшего всадника – сможет меня защитить.
Лайтол встал, расправил плечи и резко повернулся к своим гостям. Казалось, он задыхается от ярости, но голос его был тихим.
– Убейте этого тирана, всадники, убейте во имя безопасности Перна.
Во имя Вейра и его Повелительницы. Он только и ждет подходящего момента… Он сеет недовольство среди лордов. Он.. – Лайтол рассмеялся, зло, почти истерически, – он воображает себя равным всадникам.
– Значит, в этом холде поиски бесполезны, –
Лайтол уставился на бронзового всадника.
– Разве я не сказал вам? Лучших либо успели отправить, либо их погубил Фэкс. Остались одни ничтожества. Слабоумные, невежественные, глупые, вялые… Такие же, как Йора. Она… – Он прервал речь, судорожно стиснул челюсти, и, тряхнув головой, в отчаянии закрыл лицо ладонями.
– А в других холдах?
– То же самое. Умерли или бежали.
– А в холде Руат?
Ладони Лайтола скользнули вниз, он внимательно посмотрел на Ф'лара, губы его искривились в усмешке.
– В такие времена вы рассчитываете найти в Руате новую Торину или Мориту? Знай, бронзовый всадник, – все, в ком текла руатская кровь, мертвы. В тот день клинок Фэкса мучила жажда. Он сумел распознать истину в сказках арфистов; он знал, какое гостеприимство оказывали всадникам лорды Руата, и он чувствовал, что руатцы – особые люди. Вы же помните, – голос Лайтола упал до доверительного шепота, – что они были изгнанниками из Вейра – как и я.
Ф'лар понимающе кивнул, не желая лишать отчаявшегося человека хотя бы малого утешения – самолюбия.
– Поверьте, немного, очень немного осталось от прежнего Руата, – покачал головой Лайтол. Потом хихикнул: – Но и Фэкс ничего не имеет от холда, кроме неприятностей.
Эта мысль как будто подняла настроение Лайтола, он продолжал уже спокойнее:
– Мы делаем здесь лучшие одежды на всем Перне. А наши кузнецы славятся оружием отличной закалки. – В глазах изгнанника сверкнула гордость за приютившую его общину. – А Руат… Новобранцы оттуда часто умирают от странных болезней или несчастных случаев. А женщины, которых брал Фэкс… – он захлебнулся судорожным смехом, – ходят слухи, что уже несколько месяцев как он стал импотентом.
Внезапно странная мысль пришла в голову Ф'лару. Он поднял глаза на Лайтола:
– Значит, никого не осталось этой крови?
– Никого!
– А в мелких поселениях есть люди с вейрской кровью?
Лайтол нахмурился и с удивлением взглянул на Ф'лара. В раздумье он потер шрамы на лице.
– Такие были, – неторопливо подтвердил он. – Были. Но я сомневаюсь, что кто-нибудь еще жив. – Он подумал с минуту, потом решительно покачал головой: – При нападении они так сопротивлялись.. хотя не имели ни малейшего шанса… В холде Фэкс отрубил головы женщинам лорда.. и его детям… Он расправился со всеми, кто защищал Руат с оружием в руках, – кого заточил в тюрьму, кого казнил.
Ф'лар пожал плечами. "Что ж, предчувствие может и обмануть, – подумал он, – такими
– Хотел бы я сообщить тебе более приятные новости, всадник.. – начал было Лайтол.
– Да, ладно.. Что уж там, – сказал Ф'лар, поднимая руку, чтобы отдернуть занавес.
Лайтол быстро подошел к нему и с настойчивостью в голосе произнес:
– Помни о гордыне Фэкса. Заставь Р'гула или того, кто будет следующим вождем Вейра, не спускать глаз с Плоскогорья.
– Фэкс знает о твоей ненависти?
На лице Лайтола появилась уже знакомая Ф'лару болезненная гримаса. Он нервно сглотнул и ответил:
– Нравится это лорду Плоскогорья или нет – неважно. Мой цех защищает меня от его посягательств. Здесь я в безопасности. Он зависит от доходов нашего промысла. – Лайтол насмешливо фыркнул. – Я лучше всех тку батальные сцены. Кстати, – он иронически поднял бровь, – драконов, как неизменных спутников героев, больше не изображают на гобеленах. И вы, конечно же, заметили, сколько цветущей зелени украшает ткани?
Ф'лар брезгливо скривился.
– Мы заметили и многое другое, – сухо произнес он, – но некоторые традиции Фэкс все же соблюдает.
Лайтол решительно прервал бронзового всадника.
– Он делает это из обыкновенной предосторожности. С тех пор, как он захватил Руат, его соседи настороже. И должен предупредить вас, что он, – Лайтол ткнул пальцем в сторону холда, – открыто насмехается над рассказами про Нити. Он считает, что истории арфистов полны глупостей, он запретил петь баллады, восхваляющие драконов. Новое поколение растет в полном неведении долга, традиций и предосторожностей.
Услышав эти слова от Лайтола, Ф'лар не удивился. Многие люди не придавали значения древним преданиям о грозных событиях, считая их вымыслом арфистов. Однако Алая Звезда уже полыхала в небе, и близилось время, когда из страха за свою жизнь они вновь поклянутся в верности Вейру.
– Ты выходил наружу сегодня утром? – спросил Ф'нор с усмешкой.
– Да, – сдавленным шепотом выдохнул Лайтол, – да, я видел… Он со стоном отвернулся от всадников, опустил голову, плечи его поникли.
– Уходите, – сказал он, скрипнув зубами. Всадники замерли в нерешительности, и тогда изгнанник повторил с мольбой: – Прошу вас, уходите…
Ф'лар направился к выходу, Ф'нор последовал за ним. Широкими шагами бронзовый всадник пересек тихий сумрачный зал и окунулся в сияние солнечного дня. Не сбавляя шага, он прошел почти всю площадь и вдруг остановился так резко, что шедший следом Ф'нор чуть не налетел на него.
– Мы проведем столько же времени в других мастерских, – с усилием произнес Ф'лар, стараясь не встречаться взглядом с коричневым всадником – к горлу подкатил ком, ему вдруг стало трудно говорить Стараясь унять волнение, он глубоко вдохнул теплый весенний воздух.