Полет «Эйзенштейна»

Могущественные герои сражаются за право управлять Вселенной. Неисчислимые армии Императора Земли в ходе Великого Крестового Похода покорили Галактику — миллиарды чуждых рас были смяты лучшими воинами Империума и стерты со страниц истории. Встает рассвет эры господства человеческой расы. О победах Императора свидетельствуют сверкающие цитадели из мрамора и золота. В миллионах миров звучат триумфальные восхваления в честь его могущественных и непобедимых воинов. Самые выдающиеся из них — примархи, герои, ведущие легионы космодесантников от одной победы к другой. Появившиеся в результате блестящего генетического эксперимента,

примархи непобедимы и не ведают преград. Космический Десант состоит из самых сильных воинов, когда-либо известных Галактике, и каждый из них в бою способен одолеть сотню и даже больше обычных солдат. Космодесантники образуют огромные армии в десятки тысяч воинов и под руководством своих предводителей-примархов сражаются по всей Вселенной во имя Императора. Главный среди примархов — Хорус, прозванный Великолепным, Сияющей Звездой, любимец Императора, почти что сын. Он великий Воитель, главнокомандующий императорскими военными силами, покоритель тысяч и тысяч миров, завоеватель Галактики. Это воин, равного которому нет в мире, величайший политик с безграничным честолюбием. Декорации расставлены.

ПРИМАРХИ

Хорус — Воитель, командующий Легионом Сынов Хоруса.

Рогал Дорн — примарх Легиона Имперских Кулаков.

Мортарион — примарх Легиона Гвардии Смерти.

ГВАРДИЯ СМЕРТИ

Натаниэль Гарро — боевой капитан Седьмой роты.

Игнатий Грульгор — командор Второй роты.

Калас Тифон — Первый капитан.

Уллис Теметер — капитан Четвертой роты.

Андус Хакур — ветеран-сержант Четвертой роты.

Мерик Войен — апотекарий Седьмой роты.

Толлен Сендек — Седьмая рота.

Пир Раль — Седьмая рота.

Солун Дециус — Седьмая рота.

Калеб Арин — денщик капитана Гарро.

ДРУГИЕ КОСМОДЕСАНТНИКИ

Саул Тарвиц — Первый капитан Легиона Детей Императора.

Йактон Круз, Вполуха — капитан Третьей роты Легиона Сынов Хоруса.

Сигизмунд — Первый капитан Легиона Имперских Кулаков.

ПРОЧИЕ ПЕСОНАЖИ

Малогарст, Кривой — советник Воителя.

Амендера Кендел — Рыцарь Забвения, отряд охотников на ведьм «Штурмовой Кинжал».

Малкадор Сигиллайт — Регент Терры.

Кирилл Зиндерманн — главный итератор.

Мерсади Олитон — летописец, документалист.

Эуфратия Киилер — «новая святая», летописец.

Барик Гарья — капитан фрегата «Эйзенштейн».

Ракель Воут — помощник капитана фрегата «Эйзенштейн».

Тирин Маас — офицер вокс-связи на фрегате «Эйзенштейн».

СБОР

ЧУДЕСНЫЙ МЕЧ

ПОВЕЛИТЕЛЬ СМЕРТИ

В черной бездне собирались корабли. Они молчаливо разворачивались, похожие, благодаря зубчатым надстройкам и огромным украшенным корпусам,

на группу великолепных соборов, оторвавшихся от поверхности миров и превратившихся в военные суда. Украшенные скульптурами носовые выступы заканчивались острыми наконечниками и все как один угрожающе смотрели в темноту, образуя совершенный строй. На некоторых кораблях вызовом безвоздушному пространству горели факелы. На многие километры за кормой тянулись бело-оранжевые струи турбулентных газов из труб плазменных реакторов. Эти маяки зажигались только в преддверии скорого сражения. Расточительные вызывающие вспышки служили врагам предупреждением.

Мы несем вам пламя просвещения. Впереди флотилии шел корабль с корпусом из стали цвета штормового неба, и лишь корма была темно-зеленой, под цвет океанской волны. Он двигался медленно, словно неотвратимый кинжал в руке терпеливого и безжалостного убийцы. И украшений на корабле было совсем немного. Да и те казались устрашающими: буквы в рост человека образовывали длинные строки текста, где говорилось об одержанных за столетия победах, о посещенных мирах и поверженных в прах противниках. Кроме букв имелась лишь пара бесспорно украшавших судно символов: золотой орел с распростертыми крыльями и двумя головами на поверхности капитанского мостика и огромная икона на самом краю зубчатого лезвия, выполненная из тяжелого железо-никелевого сплава и изображавшая угрожающе мрачный череп в центре стальной звезды.

Позади корабля-лидера выстраивались остальные суда, образуя точное повторение формы наконечника боевого копья воинов, составлявших их основной груз. В подтверждение нерушимой отваги этих солдат ведущий корабль носил гордое имя «Стойкость», выведенное на железном корпусе высоким готиком.

Остальные корабли различались по классу и размерам, но, тем не менее, походили друг на друга: «Неукротимый дух», «Жало Барбаруса», «Повелитель Хируса», «Терминус Эст», «Бессмертный», «Призрак Смерти» и другие.

Этот флот собрался в тени солнца Йота Хорологии, готовясь продолжить Великий Крестовый Поход, свершаемый по воле Императора Человечества в одном из колоссальных цилиндрических миров йоргаллов. Инструментами этой воли на борту кораблей, служивших Легиону, и были тысячи космодесантников XIV Легиона Гвардии Смерти.

Калеб Арин быстрой танцующей походкой шел по коридорам «Стойкости», прижимая к груди тяжелую, обернутую в ткань ношу. За годы послушничества у него выработалась привычка оставаться почти незамеченным в обществе громадных космодесантников. Он был адептом и не стоил их внимания. И до сего дня, после стольких лет службы, отмеченных тускло мерцавшими заклепками на его ошейнике, Калеба в их присутствии охватывал все тот же благоговейный восторг, что и в момент, когда он впервые преклонил колено перед XIV Легионом. Морщины на бледном лице и поседевшие волосы выдавали его возраст, но он и сейчас держался бодрее многих молодых. Сила его убеждений, в том числе и личных, хранимых в самой глубине души, побуждала продолжать добровольное служение.

По глубокому убеждению Калеба, во всей Галактике было не так уж много людей, которые испытывали бы подобное удовлетворение. Явившаяся ему истина и сейчас, как и много десятков лет назад, когда он стоял под ядовитым ливнем, смиряясь со своими недостатками и неудачами, была ему все так же очевидна. Те, кто продолжал стремиться к недостижимым целям, кто продолжал истязать себя и пытаться достичь высот, на которые были не в состоянии подняться, никогда не имели мира и спокойствия в душе. Калеб не уподоблялся им. Он осознал свое место и положение вещей. Он знал, где ему предстоит быть и что придется делать. Он понимал, что должен быть здесь и не спрашивать, не страдать, а только исполнять.