Полет Кондора

Лещенко Владимир

Опять же — с чего он решил, что Северина в этом деле работает в одиночку? Так, допустим, в «точке», куда они идут, есть группка очень умных людей, которые вполне шарят и в науках, и в вопросах — кому можно выгодно продать результаты исследований. Вот, трезво поразмыслив, они или их часть решили, что отдавать полученное инвесторам вовсе не обязательно. Но вот беда — в Зоне они все новички или недостаточно опытные. Какой бы крутой ни смотрелась та же Северина на достопамятном фото, но ее опыт — опыт специфический: она все время работала в команде. И вопросы вроде как спастись от выброса или как лучше проложить маршрут по территории, где справа — нашпигованное смертоносными аномалиями и ловушками поле, слева — набитые мутантами руины, а прямо — зона сплошного радиационного

заражения, ей не по зубам.

Но тогда выходит, эта операция готовилась заблаговременно…

Так что не исключено, в конце похода благодарность в виде порции свинца ждет не только его, но и наивного влюбленного. Самое удивительное, что никто ничего не поймет — сумасшедший экстремал с телевидения зачем–то сунулся в Зону и пропал, а госпожа Краевская… Ну, мало ли ученых гибнет в Зоне каждый год? И что с того, если она всплывет через пару лет где–нибудь в Шанхае или Париже — а может, и в Москве…

Тут за поворотом шоссе они уткнулись в скелет двухэтажного туристического автобуса с непонятно как уцелевшим польским номером.

В распахнутых дверях была видна груда костей и черепов вперемешку.

Тогда Второй Взрыв накрыл немало народу — от туристов, явившихся за острыми ощущениями в ту еще старую Зону, до самоселов.

— Да уж… — недовольно пробормотал сталкер. — Скверное место.

— Верно, не повезло кому–то… — согласился Игорь.

Но Кондор вовсе не случившуюся много уже лет назад трагедию имел в виду. Что–то нехорошее ощущалось в окружающем воздухе…

Тяжелым взглядом проводник обвел обступивший их пейзаж — типичный пейзаж Зоны. Он традиционно мог бы нагнать тоску на кого угодно и отбить аппетит у голодного.

Справа его глаза видели необозримые, на множество километров, пустоши, покрытые здоровенным чертополохом, окружавшим чахлые рощицы. По левую руку — угрюмая равнина пепельного цвета, что поросла папоротником и густым кустарником, через который продраться даже местному свинообразному мутанту было бы проблематично но как–то островками, словно ему что–то мешало. То тут, то там возвышались рощицы деревьев — ели, сосны, среди которых он с удивлением узнал несколько мутантных сосен с ржавой хвоей вроде тех, что росли в Рыжем лесу. На ближайших стволах можно было разглядеть густой и длинный серо–зеленый мох.

Стадион Сатаны, как с недавнего времени начали его называть, напоминал узкий клин, протянувшийся почти от самого Периметра до окраин Старой Деревни.

Были, конечно, места и похуже — тот же Рыжий лес, Болота, Темная Долина… Но эта местность была не то чтобы враждебна, а как–то по–особому недоброжелательна к человеку. Попавший сюда довольно быстро начинал ощущать даже не угрозу, а какую–то неуместность, что ли, своего присутствия тут. Словно бы у этих пустошей и холмов уже был хозяин или хозяева, и они соглашались лишь терпеть двуногого нахала — да и то до поры до времени.

И в самом деле — ни особого числа аномалий, ни скоплений мутантов, а люди пропадали нередко. Кроме того, этот район почему–то плохо просматривался со спутников, а воздушное патрулирование прекратилось после того, как в один день тут разбились или вообще бесследно пропали пять вертолетов…

Но все же Кондор решил задержаться на недолгое время, чтобы кое–что показать Игорю.

Старательно проверяя дорогу, он свернул к неглубокому оврагу и жестом предложил Игорю заглянуть вниз. Посмотрев туда, спутник сталкера обнаружил на дне валяющийся на боку грузовик–рефрижератор — полусгоревший и покореженный. В таких перевозили мясо или мороженое. Но вот только вместо обычных снеговиков его борта украшали грубо намалеванные человеческие черепа, весело скалящиеся. В зубах они держали кто свежевырванное кровавое сердце, кто просто кусок мяса — и чьего сомнений не оставалось.

— Это то, о чем тебе говорил Бройлер, — сообщил Кондор. — То самое. Он, видать, тебе не рассказал, ну, я расскажу. Пять лет назад или около того завелся в Зоне такой бандит — Дыня. Кто таков и откуда — неизвестно, говорили, что то ли из ФСБ, то ли из ГРУ. Банда у него была небольшая, но жутко вредная.

В общем, типичный мародер — охотился на сталкеров, выбирая маршруты возле мест богатых артефактами, ну и старался не оставлять в живых свидетелей. Само собой, на него тоже охотились, но он оказался крепким орешком. Как–то положил два квада «Долга»: заманил фальшивым отходом прямо на минную засаду — и подорвал. Потом его зажали на Свалке ребята из «Свободы», но он их подпустил вплотную и порубал из ДШК — десяток фрименов погибли, а он ушел без потерь. Про него было известно лишь, что он лысый как коленка или бреется наголо: оттого и прозвали так. И его парни тоже: вроде как фирменный знак. Само собой, искали, даже моего приятеля Горшка едва не пристрелили — он тоже был плешивый, — да все без толку. Главное, было непонятно, где у него логово и как он всякий раз к артефактным полям поспевает после выбросов чуть не быстрее сталкеров? На армейцев грешили, на Темных… Ну вот, идем мы с Бройлером да Козлодоем, а дело к выбросу идет. Что называется, не было бы счастья, да несчастье помогло — спустились мы в овраг этот, может, какую землянку найдем — тогда их много «Свобода» накопала, вроде как убежища для бродяг вольных. Ну или пещерку какую, сторожку там… Ну и видим — стоит на краю этого овражка грузовик раскрашенный, слегка ржавый и битый. А возле него сидят себе лбы здоровые при стволах, шашлычок жарят, водяру глушат, песни поют. И все — лысые.

— Шашлык небось из человечины был, — встрял Игорь.

— Сразу видно человека с телевидения — умеешь ты пошутить. — Кондор, однако, не улыбнулся. — Мы уже потом догадались — Дыня, видать, нашел в Припяти или еще где такой вот драндулет и сообразил, что в нем можно от выбросов прятаться не хуже, чем под броней или в бункере — там же стенки толстые, многослойные, утеплитель всякий, металл, двери герметичные… Ну и перегнал сюда да и прятался тут от выбросов. Ты ж подумай, по Зоне техники старой валяется невесть сколько, ну кто на машину внимание обратит?

Но это потом, а сперва мы, что называется, жидко обкакались. Ну шутка ли: гроза Зоны, сам Дыня! Ну в штаны, само собой, не наделали — это в переносном смысле, но струхнули изрядно. Одним словом, сидим мы внизу, шевельнуться боимся — ни туда и ни сюда, а выброс приближается, между прочим.

Кондор помолчал.

— Ну и чего дальше было? — с каким–то детским любопытством спросил Игорь.

— А чего дальше? Известное дело — крыса, загнанная в угол, кидается на льва. Спасибо, у Козлодоя АК был — ну и у меня с Бройлером по гранате. В общем, на четвереньках, шажками мелкими подобрались мы поближе да кинули подарочки. Ну а потом вперед — ура! И главное, как удачно — гранатка аккурат в середине костерка рванула, так что нам лишь двоих дострелить осталось. Что называется, без единой царапины самую опасную банду положили! А уж как смешно было, когда мы в грузовик прятаться полезли… Почему никто Дыню найти не мог? Он, гад такой, со своими шестерками, когда надо было в лагерь попасть или за Периметр — или там с торговцами встретиться, — парик надевал и бороду. Вот так никто до такой простой вещи не допер, все лысых да бритых искали… Правда, добычи мы не взяли там — только стволы, амуницию да пригоршню мелочи вроде «волчьих слез». Ну, может, где–то хованки были, тайники да счета, но мертвецов даже контролеры допросить не могут.

— А грузовик зачем сожгли? — осведомился Игорь.

— А, ну это уже потом: Козлодой, как выброс кончился, решил с шиком на Кордон добраться — ну, завести–то завел, тачку свою на ходу Дыня держал, видать, все ж время от времени места менял. Так что завел, вот с управлением не сладил и сверзился в овраг, проводка–то и замкни. Мы молчать решили про все это — ведь не поверит никто… Ну, пошли, что ли — времени терять не надо…

Глава 12

Над руинами Красиловки вилась стая воронья, изрядно действуя Шторму на нервы. Казалось бы, ворона, единственный в Зоне представитель семейства пернатых, — самое безобидное здесь существо. Даже полезное — если оголодаешь, можно поесть. А вот поди ж ты…