Полёт ласточки в околоземном пространстве
Шрифт:
— Вы же специально заговорили — ответила Ласточка.
Снизу ехидно поинтересовались: — Интересно, зачем это нам было это говорить?
— Чтобы я прониклась и сделалась на миллионную долю процента лучше.
— И как, получилось?
— Вроде бы нет — вздохнула Ласточка, прислушиваясь к себе
Прошёл год. Плюс-минус пара недель, конечно. И вот за окном дождливая Петербургская осень. Со дня на день листва соберётся с силами и окончательно сменит цвет. По пять раз на дню косые струи коротких дождей разбиваются о крышу. Солнце всё больше времени проводит скрываясь от взгляда, будто матёрый преступник.
Но
Вчера девушка до поздней ночи разговаривала с… самой собой. Это не тот случай, когда человек вроде бы говорит с собой. Нет, происходящее скорее напоминало раздвоение личности. Да и являлось им по сути. С одним маленьким уточнением: оно было вызвано искусственно.
Старшая Оля рассказала младшей как в их, присвоившей себе право заниматься вопросами человеческого счастья, организации произошёл успешный мятеж. Как неведомо куда исчез дядя Егор. Как Антон и Игорь проредили ангелов. Те, кто остался — получили новую версию «маленького стражника». И в ней были учтены недостатки предшествующей. Старшая Оля придумала оставить у себя в сознании метку. И позже откатить память до метки. Таким образом, разум младшей принадлежал исключительно ей самой. Настолько, насколько человек вообще может контролировать свой ум.
Далеко за полночь старшая Оля добровольно исчезла. Она была ненужным балластом. Аппаратных ресурсов мозга хватило бы на поддержание одновременной активности с десятка самостоятельных личностей. Тем более что воспоминания у них общие. Только жить, наблюдая мир чужими глазами всё равно, что провести всю жизнь, уткнувшись носом в телевизор. Стать невидимым наблюдателем, это не для неё. Сменить голову, как человек изменяет местожительство невозможно. Старшая Оля тщательно обдумала всё заранее. В общем, младшая Оля осталась одна. Ей не привыкать, она прожила так всю жизнь — единоличным владельцем собственной головы.
Только совсем не хочется представлять себя на месте той, на пару месяцев старшей. Не хочется моделировать её мысли и чувства. И тот миг, когда ушла, будто в светлеющем небе растворилась последняя, самая яркая из ночных звёзд.
Это произошло вчера. Но сегодня новый день. И нет места чувствам за исключением здоровой, радостной злости. Ибо сегодня первый день войны.
Пожалуй, только ещё пять минут полежать под грубым, тёплым одеялом.
Не выглядывая в окно и не прибегая к вероятностным прогнозам анимуса, Ласточка знала, что с утра идёт дождь. Даже в помещении чувствовалась в воздухе влага и промозглый, утренний холодок.
Дача Андрея, случайного, а скорее вынужденного, попутчика состояла из трёх комнат, недоделанного второго этажа с торчащими тут и там не ошкуренными досками и просторной веранды. Кстати: с веранды доносились звуки приготовления пищи. Чуть погодя появились и запахи. Потянувшись, Ласточка сбросила тяжёлое одеяло. Она спала в одежде, сняв только куртку, но ничего не болело и не затекло — здорово быть ангелом. Даже если кто-то, захвативший весь мир твой
К сожалению, расчёска в пределах видимости не наблюдалась. Ласточка открыла дверь и вышла на веранду.
Она была права — по стёклам текли редкие капли. Андрей стоял за плитой, перемешивая в сковородке что-то весьма аппетитное. На столе уже имелась тарелка с поджаренными яйцами на хлебе и какие-то жалкие пучки зелени, видимо найденные на бичуемом ночными заморозками, огороде. Ласточка поздоровалась: — Доброе утро.
— Доброе — Андрей обернулся. Оглядел её и сказал: — Ничего себе.
— Здесь есть где-нибудь расчёска?
Он молча указал на подоконник и наблюдал как Ласточка расчёсывается. Спохватился и продолжил мешать. Проходя мимо, Ласточка заглянула в сковородку. Там были овощи с мясом.
Ласточка села за стол, ожидая, что сейчас её накормят. Андрей выключил плиту и, закрыв сковороду крышкой, дал той немного постоять. Сам в это время выдвинул стул и уселся на него, сцепив руки в замок. Посмотрел на Ласточку. Ласточка посмотрела на него. В дачной одежде Андрей потерял большую часть городского лоска. Посеревший от времени свитер и старые, потёртые джинсы тёмного цвета.
Не сумев переиграть в гляделки, Андрей на секунду отвёл взгляд, но сразу же вновь посмотрел в глаза Ласточки и сказал: — Хорошо, начну первый.
— Может быть, сначала поедим? — предложила Ласточка.
Андрей подвинул к ней тарелку с тостами и зеленью. Умммм, тосты на поджаренном хлебе были замечательны. К пожухлой зелени, Ласточка притронуться не решилась.
— Вот как мне видится последовательность событий. — Сказал Андрей: — Вчера ты выскочила на дорогу, и я чуть было не сбиваю тебя. Затем, почему-то не задав ни одного вопроса, везу к себе на дачу. По пути мы заезжаем в Макдоналдс. Я, опять же непонятно почему, отдаю тебе пять тысяч. Которые ты практически полностью тратишь, накупив столько еды, что хватило бы четырём голодным сумоистам. И самое странное: позволяю тебе съесть всё накупленное прямо в машине! Я никому и никогда не позволял есть в моей машине! — Андрей поджал губы. Видимо кратковременное превращение салона автомобиля в столовую очень сердило его. Мужчины любят заворачиваться на сущих пустяках.
— Ночью ты спала так тихо, что даже мелькнула мысль: а живая ли еще — продолжал Андрей, пока Ласточка уплетала горячие тосты: — Наконец утром ты выглядишь идеально, не считая волос. Как будто успела принять ванну и навести ваш женский марафет, а не проснулась десять или пятнадцать минут назад. По скромному опыту: ни одна женщина не может так быстро привести себя в порядок.
С набитым ртом, Ласточка уточнила: — Последнее было комплиментом? Если да, то в образе рыцаря, спасающего попавших в беду девиц, ты не совсем безнадёжен.