Полет на Луну

Темный парк. За деревьями виден белый купол обсерватории, Лунный свет проникает через раскрытую крышу обсерватории в круглый зал, ложится на каменный пол. У телескопа работает ученый.

Входит старик сторож.

— Иван Иванович, тут к вам относительно Луны добиваются, — говорит он старческим скрипучим голосом, обращаясь к ученому.

— Относительно чего? — переспрашивает ученый, отрываясь от телескопа.

— Луны.

— Кто добивается?

— Председатель Международного общества межпланетных сообщений имени Циолковского, — торжественно сообщает сторож.

— Придется принять. Попросите его, Павел Елисеевич, — говорит ученый. Когда сторож уходит, он поправляет на себе черную шапочку и выжидательно смотрит на дверь.

Дверь открывается, и в зал входит худенький мальчик в пионерском галстуке.

— Простите, это вы академик Бобров?

— Нет, это уж вы меня простите, молодой человек, — говорит ученый, — выставив вперед руки с растопыренными пальцами и как. бы загораживая ими себя от посетителя. — Не могу сейчас с вами разговаривать. Занят, занят, занят.

— Мне две минутки, товарищ Бобров.

— Ни одной. Занят. Мне предстоит сейчас очень важное свидание, молодой человек. С председателем Международного общества межпланетных сообщений.

— Имени Циолковского? — спрашивает мальчик.

— Да.

Так это я, — обрадованно говорит мальчик.

Вы? — удивляется ученый.

Да.

— Председатель?

— Да.

— Международного общества?

— Да.

— А кто же вас выбрал? — не перестает удивляться ученый.

— Все Международное общество.

— А сколько же членов в вашем обществе?

— Три человека.

— Три? Так откуда же оно международное?

— Как откуда? Вот я, например, русский — Коля Хомяков, — и Коля Хомяков расшаркивается перед академиком. — Петя Терещенко — украинец, а Сэнди Робинсон — негр. То есть он не совсем негр. У него папа негр, а мама русская. Но я считаю, что это получается еще международнее. А вы как считаете?

— Пожалуй, — говорит профессор, несколько ошарашенный такой логикой. — А когда же, собственно, организовалось ваше общество?

— Уже целых четыре дня. Мы организовались как раз на другой день после вылета ракеты Р-1 на Луну.

— Ну, теперь я все понимаю, — облегченно вздыхает академик. — Вы интересуетесь этим полетом. Оно и не удивительно —

— А мы больше всех, — с горячностью утверждает Коля Хомяков.

— Почему же больше всех? — улыбается академик.

— Потому что мы живем на одной улице с Наташей Гнатюк.

— Дочерью профессора?

— Вы ее знаете?

— Я его знаю.

— Так вот, профессор Гнатюк вылетел на Луну, и Наташа очень волнуется, — скороговоркой объясняет Коля. — И мы организовали Международное общество, чтобы ее утешить. У нас тоже есть вот такая труба, как у вас, — показывает Коля на телескоп, — только немного меньше.

— А где же помещается ваше общество?

— На чердаке.

— На чердаке? Почему же на чердаке?

— Ну все-таки ближе к Луне.

— А что у вас есть, кроме трубы?

— Вот такая же шапочка, — показывает Коля на круглую черную шапочку, покрывающую седую голову старого академика, — но только одна на все общество. И радио. И мы все время ловим сигналы с Луны.

— И поймали что-нибудь?

— О да. Очень много интересного, но с самой Луны пока еще

нет.

— А что же вы поймали?

— Четвертую симфонию Чайковского и очень хороший эстрадный концерт, а Наташа все время спрашивает: «Что с папой, что с папой?» И вот я решил прийти к вам.

— Так вот, молодой человек, — говорит академик, — можете передать дочери профессора Гнатюка, что час назад я получил последние сведения о полете ракеты. С радостью могу сообщить, что полет проходит вполне успешно, так что Наташа может совершенно не волноваться за своего отца, и…

Резкий звонок прерывает академика.

Светлеет большой экран телевизора: на нем появляется изображение человека.

— Алло! Астроном Бобров?

— Да, — отвечает академик.

— Получены радиосигналы с Луны. Ракета Р-1 потеряла управление.

В сильном волнении академик Бобров дрожащей рукой снимает с головы черную шапочку и проводит ладонью по седым волосам.

Коля Хомяков с открытым ртом застывает на месте. Но вот Бобров овладевает собой и говорит твердым, решительным голосом:

— Сообщите об этом в Академию. Срочно! В полночь вылет второй ракеты!

На чердаке многоэтажного дома возле слухового окна стоит самодельная тренога, на которую водружена небольшая подзорная труба. Толстощекий мальчик в черной шапочке на стриженой голове, зажмурив один глаз и прижав другой к самой трубе, старательно смотрит в темное, вечернее небо.

Другой мальчик с очень смуглым лицом и курчавыми волосами возится у старенького радиоприемника, из которого вырываются оглушительные выстрелы, шумы и завывания.

— Ну как у тебя? — спрашивает мальчик, стоящий у трубы.

— Все так же, — не очень весело отвечает курчавый мальчик. — А у тебя как?

— Тоже все так же. Труба очень маленькая, даже Большую Медведицу и то плохо видно.

— Это пока плохо, Петя, а потом она будет вдвое ярче.

— Откуда ты знаешь?

— Из книжки.