Полет над пропастью

Романенко Рома

Одновременно поддерживать много заклинаний было трудно, но не невозможно. Однако, спустя чуть более часа, в защитной диаграмме треснула руна, что находилась в центральной цепи символов! Любой контур состоит из основных, системных символов, и множества дополняющих, укрепляющих структуру. Этот в частности имел в составе более тысячи основных, а уж сколько дополняющих, знают лишь Боги. И вот, наше противостояние пришло к тому. что системные цепи задрожали. Под угрозой само существование диаграммы!

Это означало немедленную мучительную смерть, так что, скрепя душу я быстро влил в трещину эйдос. Это позволило восстановить руну, но ведь мы оба понимали, что ненадолго. Теперь начиналось перетягивание каната, длиной в смерть.

Как говорил

старый змей, "долгие столетия без посетителей"? Враг, отсидевший все это время в тюрьме, набрался злости и упорства. Он крушил все, к чему мог дотянуться, в данном случае, любое проявление защитной диаграммы. Я же, всеми силами пытался восстановить то, что было повреждено. Ведь воссоздать ТАКОЕ мне еще много лет не светит. В конце дошло до того, что я полностью пренебрег собственной защитой. Силы утекали, как та самая вода в Этэрра. Едва-едва мерцая, поддерживая минимальную защиту, все остальные силы я вливал в магию прошлого. Напряжение и концентрация зашкаливали. Пот крупными градинами катился с лица. Посох я давно отставил, чтобы не мешал и выводил прямо в воздухе руками поддерживающие разум чары. Это помогало концентрироваться. В какой то момент эйдоса вблизи стало так много, что он был виден "невооруженным глазом" (кто бы говорил о глазах, конечно же я - слепой человек)

Все мои усилия оказались тщетны. С истошным воплем потусторонний монстр нанес особо сокрушительный удар. Диаграмма защиты лишь на долю мгновения задержала неистовство бури, позволив мне сотворить подобие защиты. Контур древней магии дрогнул, прогнулся, но все же, вернулся в состояние спокойствия. Ударная волна была такой силы, что смяла любые мои потуги к защите, включительно с рукой, которой я в панике закрылся. Беззащитное, слабое тело откатилось на многие локти от источника силы. Следующего удара клетка не выдержит, сюда выйдет древний демон, заключенный в тюрьме, и тогда к каждому в пещере неизбежно придет смерть. Я смирился с происходящим. Сил хватило лишь чтобы подняться и принять смерть с достоинством. Испытание древнего подводного города оказалось выше моих сил... Что же, я умру достойно. Тяжело опираясь на посох, мокрый от града пота и ручейков крови, медленно ковыляя я подошел к оторванной руке и подобрал ее с земли. Сейчас произойдет последний удар.

Прошла секунда.. две.. пять.. Но удара не последовало. Почему я все еще жив?

– Ты держался достойно, маленький человек. Твои два часа завершились. Не нужно бояться, кошмар позади.

Я не мог видеть, но старый змей стоял перед лицом могущественного демона невозмутимее статуи. Он усмехался, радуясь моей победе. Радуясь тому, что в мире еще есть кто то, способный противостоять этой силе. Умиротворение - вот что читалось на его лице. Тем временем Этэрра восстановила защитную диаграмму буквально в пять секунд. То, что я всеми силами пытался поддерживать практически два часа (и в чем потерпел сокрушительное поражение), для водопада было легче чем дышать. Поразительное могущество! Демон внутри издал воистину душераздирающий вопль досады, почему то перешедший в хрип предсмертной агонии. Чувство родства в груди, извращенное, болезненное, но вполне определенное, разом стихло, будто некто отсек его мечом. Так я понял, что демон умер.

– Пойдем, пора наградить тебя и твоего друга. Он не менее успешно прошел и свое испытание.

Змей вскинул руку в сторону Санкекура, разом извлекая брата из водопада, подобно тому, как я мог притянуть посох к себе. Не удивительно, у такого древнего существа разум просто обязан быть могущественным. Я даже не представляю насколько.

– А, что? Уже закончилось?
– Брат был растерянным, будто его только что разбудили. Так часто бывает, если медитация нарушена. Сам испытал несколько раз.

– Я поздравляю вас, юноши, с обретением минимального порога заметности для империи Гесселисс. Вы оба справились и выжили.

– В былые времена, никто не мог ступить в бесценные воды империи, не обладая разрешением, или абсолютной силой.

Не достигший Признания хотя бы в чем то, не допускался.

– А как же дети? У вас вообще были дети? Разве можно родиться сразу с Признанием?
– удивление услышал бы даже Глухой.

– А как же я?.. смущенно произнес Санкекур.

– Верно мыслите, мальцы. Насчет детей, ты не поверишь, но родиться с Признанием было весьма распространенным явлением во дни славы империи. Некоторые, одаренные природой, рождались сразу Путниками. А, вижу вы не знали, - голос стража окрасился нотками удовольствия.
– Из какой дыры вас принесло послание потомкам? Там не ведают о пути познания??

– Не важно. Мне нельзя говорить слишком много, можно ведь и повредить ваши нежные умы. Что же до тебя, отважная мошка, - змей обратился к Санкекуру.
– В былое время я бы стер тебя при встрече не раздумывая! Но, такой длительный срок без собеседников сделал меня мягче. Из камня, стойко выдерживающего шторм, я превратился в сито!
– Старейший внезапно разъярился, несколько минут грот наполнили звуки шуршания хвоста о поверхности и свист воздуха, видимо он размахивал своим диковинным мечом. Может, руками.
– Как бы то ни было, благодари своего друга, ведь он Признанием обладал. Не будь этого, даже не взирая на надежды императора о возрождении империи Гесселисс, я бы не пропустил вас.

– К тому же, в процессе, благословенные воды Этэрра позволили тебе понять истину Признания. Теперь ты, маленькая отважная мошка, признан оружием.

Чего? Оружием?? Можно получить признание у неживого предмета? Я немедленно повторил вопрос вслух, на что старый змей лишь хмыкнул так, будто перед ним стоит бездумное нечто.

– Ты еще многого не понимаешь. Оружие - это не палка в руках. Оно живое...
– Мастер вздохнул, очевидно вновь погружаясь в свои думы о прошлом.
– Впрочем, сегодня не об этом. Примите дары, помимо уже обретенных в Этэрра.

Брату Санкекуру достался меч подводного воинства. Тот самый нирракс. По словам старшего, "эта небольшая безделушка позволит тебе укрепить знания пути оружия". Он много восхвалял искусство мастеров ковки империи, много плевался язвами в адрес "убогой поделки, недостойной взора морской звезды", и с чувством гордости передал нирракс брату. Тот, едва ли не с большей важностью, принял подарок.

Мне от древнего стража досталось кольцо. С виду достаточно простое, чтобы не привлекать внимание, но изящное, оно переливалось точно хвост предыдущего владельца. Цвет сменялся всеми оттенками синего: от небесно - голубого, до аквамарина и синего настолько темного, что почти черного. По словам стража, "водоносы Хишриса использовали подобное, чтобы укрепить разум. Камень внутри, пусть старый и изначально был испорчен настолько, что может передать лишь ничтожную долю силы. Однако, каким бы ни был, семарилл есть семарилл"

– Засим я с вами прощаюсь, маленькие мошки. Рад был повидаться. Вы весьма порадовали старика, он вспомнил былые года славы, - старик змей привел нас в грот, где мы появились. Удивительно, но могущественный настолько, что никто из знакомых не осознал бы и чешуйку его хвоста, старик поклонился двум недавним младенцам.
– Прощайте. Будет на то воля Этэрра, мы обязательно свидимся еще раз.

Бирюзовый луч, подобный тому, что привел нас сюда, снизошел вновь, отправляя двух братьев в путешествие. Обратная дорого домой, в Талдур. В пещере вновь в одиночестве оставался лишь страж, многие сотни лет стерегущий наследие прославленной империи. Никто уже не мог услышать его последние слова: "Обязательно увидимся вновь. К тому времени вы должны стать гораздо сильнее. Иначе память о империи исчезнет в водах времени."