Полет сокола
Шрифт:
У детей есть чутье на дурные вести. Я сидел на лестнице и ждал. Наконец мать вышла из кухни. Она не плакала; на ее лице застыло выражение, какое обычно бывает у взрослых, когда их что-то глубоко взволновало или потрясло.
"Альдо умер, – сказала она, – убит
– Мой малыш, Беато, – сказала она. – Мой ягненок, мой Беато. Ты его так любил, ты любил своего брата!
– Это не правда, – повторял я, задыхаясь от рыданий. – Это не правда.
Они не могут убить Альдо. Никто не может убить Альдо.
– Нет, это правда, – сказала Марта, крепко прижимая меня к себе. – Он ушел так, как хотел уйти. Он должен был взлететь и упасть. Альдо, твой Альдо.
Память милосердна. После того первого дня наступил провал во времени, я больше ничего не чувствовал. Должно быть, прошло несколько недель, и я, наверное, носил траур, ходил с товарищами в школу и чуть ли не с гордостью говорил им: "Да, мой брат умер. Сбит во время полета", словно такая смерть прибавляла славы. Бегал вверх-вниз по лестнице. Тогда-то я и забросил мяч на дерево. Отдельные, изолированные во времени происшествия слились с другими, несравненно более значительными: капитуляцией и перемирием, смысла которых я не понимал, с прибытием
И вот сейчас, сидя на кровати в пансионате Сильвани, я вновь переживал те первые мгновения и убеждал себя, что тот, кого я только что видел, несомненно, живой человек и я ошибся, отождествляя его с тем, кто давно умер. Это была галлюцинация. То же, что случилось с учениками, когда им казалось, что они видят Господа, воскресшего Христа.
В дверь неожиданно постучали, я вздрогнул.
– Кто там?
Не знаю, чего я ожидал, возможно, появления незнакомца-призрака. Мой вопрос был принят за разрешение войти.
– Извините нас, – сказала девушка, Катерина, – но когда вы только что вошли, то выглядели совсем больным. Вот мы и подумали, не случилось ли чего.
Я выпрямился. Мне стоило больших усилий казаться спокойным.
– Ничего не случилось, – ответил я. – Абсолютно ничего. Просто я довольно быстро шел, вот и все.
Мой невразумительный ответ был встречен молчанием. По лицам молодых людей я догадался, что любопытство борется в них с вежливостью.
– А почему вы шли так быстро? – спросил Паоло.
Его вопрос показался мне несколько странным. Словно он догадывался…
Но как он мог догадаться? Они меня не знали. А я не знал их.
– Так уж получилось, – сказал я. – Я прошелся вокруг дворца, по соседним улицам и вернулся сюда. Я зашел дальше, чем думал.
Конец ознакомительного фрагмента.