Полет Ящера
Шрифт:
Под заполошный визг гулко ударил первый выстрел. Первый, потому что зазвенели стекла, и парни Дина-Гамбургера на канатах влетели в зал. Начиналась кульминация. Огонь полоснул по беснующимся уркам. Били короткими очередями, зная, что в помещении Ящер. А я неожиданно очутился на полу, и цветная радуга перед глазами стала постепенно меркнуть. Мир чуточку прояснился, и, едва сев, я тотчас встретил лезвием бегущего ко мне Лангуста. Вор был уже весь в крови, и, видимо, в пистолете, который он держал в правой руке, не осталось больше патронов. Палец его судорожно дергал спусковой крючок, но выстрелов я не слышал. Лезвие я послал точно. Сталь вошла точнехонько под нижнюю челюсть. Всплеснув руками. Лангуст грузно обрушился на пол. И
– Как вы, босс?
– Терпимо, - я растирал шею.
– Кто меня тащил?
Гонтарь взглянул как-то странно, неловко отвел глаза в сторону.
– Ты видел его?
– я ухватил телохранителя за ворот.
– Кто это был?
– Я не видел никого, босс, - выдавил из себя Гонтарь.
– Врешь!
– я хлестнул его' по раненной щеке.
– Это он нам был нужен! Понимаешь, он!
– Босс, только успокойтесь. Никто из них не ушел из зала. Поглядим тела, найдем…
В ярости я отпихнул его, кое-как поднялся. Все было кончено, и только где-то в глубине здания ещё громыхали выстрелы. Кисло вонял сгоревший порох, пахло смертью - горяченькой, свежей, ещё не тронутой смрадным тленом. С автоматом в руках из сизого тумана вынырнул Дин.
– Вы в порядке?
– Нормально. Как у тебя?
– Те, что на улице разбежались. А здесь, как я и предполагал, пряталось с десяток гавриков. Но вооружение хлипкое, так что минут через пять домолотим.
– Не уйдут?
– Некуда, - Дин мотнул головой.
– Двое в подсобке укрылись, один в кладовой. Можно и штурмауть, но неохота парней подставлять.
– Большие потери?
– Как сказать… - Дин сумрачно шевельнул плечом.
– Тайменя грохнули. А парень был классный, дрался исключительно! Тайсона мог завалить.
– Помню. Кто-то еще?
– Важик. Положили у самого окна. Трое легко ранены.
– Рация с собой?
– я протянул руку и, взяв компактную коробочку, тут же переключился на волну Августа.
– Ты меня слышишь. Август? Этот тип был здесь. Он чуть было не придушил меня.
– Вы видели его?
– Нет, этот гад напал сзади. Но он… Словом, я его слышал. Это должно быть отражено в записи. Ты все записал?
– Конечно, босс. Но было так шумно, что, боюсь, нюансов мы не услышим.
Опять темнит… Я покривился.
– Услышим там или не услышим, но ты все-таки погоняй пленочку взад-вперед. Особенно первые секунды перед схваткой. Потом покукуем вместе.
– Понял, босс…
Отключившись, я вернул рацию Дину.
– Надо кончать с последними и по-скорому вывозить тела. Заодно свяжись с хозяином ресторана, предупреди. Пусть организует экстренный ремонтик. Чтобы уже завтра все здесь блестело и сияло!
– Успеет ли?
– Дин в сомнении оглядел побитые пулями стены, забрызганный кровью паркет.
– В его интересах успеть. Если хочет остаться директором этого заведения, - я кивнул, давая понять, что разговор закончен. Уцепив Гонтаря за локоть, поволок к лежащим телам.
– Как ты управился с теми амбалами?
Гонтарь чуть заметно улыбнулся.
– Я же не Брюс Ли. Никакого карате, все те же славные ножички. Эти ослы даже пикнуть не успели. Заодно и Кору достал. уж больно он к вам рвался.
– Так… А как меня опрокинули, ты, значит, не видел.
Заметив, что лоб телохранителя вновь собрался в напряженную гармошку, я придвинулся к нему вплотную.
– Поверь, дурила, я не спятил! Август тоже знает, что это правда. Я не понимаю, как это ему удается, но
– Да нет же, если все так, как вы говорите…
– Короче! Что ты видел? Давай выкладывай без утайки!
Гонтарь вздохнул.
– Наверное, вы правы, босс. Я, признаться, сообразить ничего не успел. Возле вас ведь никого не было, я бы просто не подпустил. А тут… Вы вдруг вскочили и попятились. Ну, и началась вокруг свистопляска…
– Не надо про свистопляску! Как я пятился, ты обратил внимание? Может, это был какой-нибудь аркан?
Гонтарь не очень уверенно покачал головой.
– Аркан я бы заметил. Хотя…
– Договаривай, черт подери!
– Вы и впрямь странно двигались.
– Телохранитель задумался, припоминая. Легкая бледность покрыла его лицо.
– У вас… У вас ноги скользили по полу!
– Ну вот!
– я хлопнул его по плечу.
– Меня волочили! Как мешок с тряпьем! Теперь ты веришь, что это не басни?
– Но как?!.. Кто это мог быть?
– Вот и давай смотреть. Всех и каждого, - я оглянулся.
– Пока можно с уверенностью сказать, что этот невидимка дьявольски силен. И масса - не чета моей и твоей. Иначе не волок бы меня с такой легкостью.
– Но если он… В смысле, значит, невидимый, - Гонтарь с трудом выдавливал из себя нужные слова.
– То есть, если он не такой, как все, разве мы его найдем?
Гонтарь был практик и материалист. И даже приняв, как факт, немыслимое, он выдал простой и веский аргумент. Я смотрел на него, ощущая, как стремительно растет во мне паника. Волны бешенства хлестали в скалу страха, но уже не в состоянии были дотянуться до вершины. Я не знал, что ответить Гонтарю, чем возразить. Это была плоскость, по которой невозможно было шагать и вообще двигаться. Каждое неудачное падение могло вызвать взрыв постороннего смеха, любое шевеление влекло за собой подозрительное отношение окружающих. А доказывать, что ты не верблюд, - даже самым близким и проверенным - всегда представлялось делом сложным.
– Все равно, - чужим неестественным голосом произнес я.
– Давай их внимательно осмотрим. Мало ли что… Осмотрим, а там уж решим, как быть дальше.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Он стар и впрямь,
В нем целый хор
Давно уж отзвучавших голосов.
Р. Матус
Только что все они были живыми, ворчливыми и грозными. Но крохотные кусочки металла вошли в их тела, заставив жизнь поплавком выскользнуть наружу - за пределы земного бытия. Сработал жутковатый и всесильный закон Архимеда. Удивительно и страшно, как мало, оказывается надо, чтобы взашей вытолкать из телесных пенат душу! На чем вообще она держится? Какого рожна ей надо в этом физическом мире? Обычное любопытство? Может, тело-носитель всего-навсего арендуется в некоей космической конторе, как средство передвижения по чужому непривычному миру? А что!.. Цепляет же водолаз свинцовые башмаки, чтобы разгуливать по дну. Вот и наше тело, верно, является чем-то подобным. Спускается иноземный арендатор, пролезает вовнутрь, начинает жить, осваиваться. Само собой, шляется по чужому. миру, принюхивается, присматривается, время от времени изучает увлекательный процесс превращения архитектуры в руины. Втихаря, верно, строчит какую-нибудь диссертацию. Часть идеек подбрасывает тугодумному процессору. Пусть воспользуется, не жалко. Однако стоит физическому скафандру чуток прохудиться, как душа тут же бежит вон - за глотком космического кислорода, к спасительному небу. Тело, разумеется, бросается на произвол судьбы. В самом деле, что над ним дрожать, если оно - только подобие саркофага, органический корпус, снабженный пятипалыми манипуляторами…