Полет
Шрифт:
— Не вини себя, — спокойно и по-деловому серьезно произнес Он, глядя куда-то вдаль. — Всё равно к этому пришло бы.
Девочка всхлипнула и скрыла глаза, упершись лбом в колени. Тело ее немного подрагивало время
— Я серьезно. Ты хотя бы попробовала, черт возьми! Ни один из тех, кто там остался, не попробовал, а ты… Ха! ты с того света вернулась, чтобы попробовать!
Он заулыбался, глядя в небо, и постоял так недолго в тишине.
— Вот только я до сих пор не понял, почему ты пришла. Да, мне нужна была помощь, ну и что? Почему не пришла мать? Почему ты ждала столько лет? Почему не пришел кто-то другой?
— Я тебя люблю, — подняла она голову от ног. — Конечно, ты этого не видел, ты же мальчишка. А пришла, как смогла. Это же не на прогулку выйти, помнишь?
Она смотрела на Него и улыбалась.
— А я так смогу? — не унимался Он.
— Я так похожа на справочник? — засмеялась она. — Я не знаю. Это ты повзрослел на 20 лет, а я не знаю, сколько я тут времени, может, несколько дней, а может, сотню лет.
Они молча смотрели друг на друга. Она неловко улыбалась, а Он недоверчиво хмурился.
— Зачем ты вернула меня в прошлое и мешала всё
— А может, ты и не повзрослел на 20 лет, — она вздохнула и продолжила, — я никуда тебя не возвращала. Я лишь показала тебе то, чего тебе не хватало. А изменить… Никто не в силах изменить прошлое. Время идет за нами по пятам, не отставая ни на шаг, пожирая каждое мгновение. И оно не пустит тебя назад, чтобы что-то менять. И это то, что ты так и не смог понять. Всё время пытаясь что-то вернуть, что-то переиграть, всё время виня себя и ища второй шанс, ты просто уничтожал себя. И забвение — это не лекарство, а лишь заморозка себя. Я никогда не винила тебя в своей смерти, ты бы ничего не смог изменить. Больше того — будь ты тогда со мной рядом, не стало бы и тебя. Ты должен был научиться принимать потери, принимать себя, свои поступки и свою жизнь. Сейчас я пробовала тебе помочь, придя во сне, но твои установки на саморазрушение оказались слишком сильны.
— Дьявол, — отстраненно и без эмоций выронил Он.
Кровь больше не приливала к лицу, вены не выступали на шее, руки покоились в карманах. В новом для Него мире эмоции совсем другие, полупрозрачные. И отсюда уже не вернуться, побывав здесь однажды.