Полетная практика
Шрифт:
– Продолжайте.
Можно сказать, что это было судьбоносным решением. Ведь сразу после их разговора привычная жизнь закончилась и уже через месяц она приступила к стажировке в Центре.
Глава 2
Центр – это огромный командный центр всего космофлота, куда входит центр управления полетами в различных областях и секторах, центр освоения, центр подготовки, разведцентр и много других центров. Но в простонародье весь этот конгломерат называли Центром.
Стажировка – это когда от тебя ждут выполнения работы, не всегда объясняя как правильно ее сделать. Стоит
По распределению она попала на станцию дальнего сектора. Вернее, станция находилась на рубеже дальнего сектора и осуществляла переброску экипажей в нужный квадрант. Немаловажным фактором было то, что космонавтам не нужно было лететь в один из санитарных центров для прохождения медосмотра и реабилитации. Все это они проходили на станции.
Злата ненавидящим взглядом смотрела в монитор компьютера. Ее отправили в отдел координации. Не на корабль, а в отдел координации. Кажется, их отдел ненавидела вся станция и все прилетающие корабли. Романтика, ничего не скажешь. «Своя рутина, корабельная» заключалась в проверке миссий экипажей: не отличаются ли данные, все ли выполнено и правильно ли заполнено. От количества экипажей шла кругом голова. И каждая новая миссия до зубовного скрежета напоминала двести таких же предыдущих миссий. Зачем она ввязалась во все это? С таким же успехом она могла прозябать в отделе развития в Институте изучения космоса. Там хотя бы интересные встречи, конференции, архив… Девушку передернуло. Да, с новой работой тоже вышла промашка, но ведь везде надо искать плюсы! Первый плюс – редкие, можно даже назвать их уникальными, полеты. И то только потому, что ее обязаны включать в план полетов. Но за годы, прошедшие с выпуска, ничего кардинальным образом не поменялось – капитаны скрепя сердцем включали ее в состав команды и то на пару-тройку часов. И если бы не самописец, то вообще заперли ее в камбузе и не допускали до задания. В таких условиях показать себя или проявить тяжело. Дойдя до рекордного количества звонков маме со стенаниями и воплями о судьбе-злодейке, Злата получила вместо привычных слов утешения и солидарности огромный пинок или волшебный пендель, как выражался ее папа.
– Знаешь что, дорогая! – мамино лицо утратило сострадание и жалость, – прекращай ныть! Когда человек хочет, он делает. Ты ничего не сделала! Проще всего сесть и сложить ручки.
– Мама, да как ты не понимаешь?! Мне не дают! Ты думаешь я не пыталась? Не старалась? – девушке стало горько. – Единственное что мне доверяют это эти дурацкие отчеты и данные! За четыре месяца, мама ЧЕТЫРЕ! У меня вылетов было меньше, чем пальцев на обеих руках. Капитаны доверяют разве что сообщить курс, который они сами не могут посмотреть, так как ведут корабль. Все мои предложения игнорируются, если я открываю рот и говорю что-то помимо данных курса, они вдруг превращаются в глухонемых.
Александра склонила голову набок.
– А ты не думала, что возможно дело в тебе?
Злата готова была расплакаться или завыть: и то и другое хотелось одинаково.
– Почему же, думала. Я себе голову сломала, пытаясь найти, где я косячу.
– Злата!
Окрик мамы заставил ее остановится на мгновение.
– Мама, да нормальное это слово.
Александра сделала выразительное лицо.
– Для
– Хорошо, мама.
Девушка понимала, что ее несет и несет со страшной силой, но остановится было тяжело. Но мать вдруг улыбнулась.
– Если все вокруг плохо, может стоит поменять свой взгляд на окружение? Изменить мир мы не можем…
– Но можем поменять свое отношение к нему, – заученно повторила Злата. – Я поняла. Спасибо, мама.
Александра улыбнулась и попрощалась с дочерью. Через пару часов девушка решила, что ее рутина станционная, наверное, очень даже ничего. Главное найти хоть что-то интересное. Пара недель поисков и вуаля нашлась-таки нестыковка. Злата устало посмотрела на два разных отчета и поняла, что выдохлась. Все – больше она не может заставлять себя верить, что все не так уж плохо. Еще один «плюс» – в реабилитационный центр Ксения Сергеевна наверняка отправит ее. Может повыть все-таки? Что она не человек? Ну и что что боевой офицер…
Заведующая реабилитационным центром была откровенно не рада ее визиту.
– Алла Михайловна, – обратилась к ней девушка, игнорируя гримасу недовольства на ее лице, – за месяц 210 экипажей прошло через реабилитацию. Но людей, побывавших в центре больше.
Заведующая кисло спросила.
– Злата, чего тебе надо?
Она вообще не любила, когда к ней приходила Злата и считала ее занозой. Нельзя сказать, что девушка была тоже счастлива, но выхода не было – Ксения Сергеевна, непосредственная начальница, назначила ее отвечать за координацию работы с реабилитационным центром. Не раз Злата вспоминала слова Андрея Михайловича: «не работа с бумагами и не нудные отчеты». Ну-ну.
– Алла Михайловна, у нас стандартные экипажи 3-4 человека. Всего экипажей было 210. Но количество людей, вышедших из реабилитационного центра больше и намного.
– А ты обратила внимание, что люди по несколько раз у нас проходят реабилитацию? Так как туда-сюда летают.
Алла Михайловна как-то сказала, что ей становится плохо, когда она видит Злату. Наверное, это можно было считать похвалой. Реабилитационный центр всегда считал себя отдельным и независимым от станции. А отдел координации, в котором работала Злата, должен был координировать работу всех подразделений станции. И вот девушка смогла внушить стойкую неприязнь, но вместе с тем заведующая уважала ее за упорство.
– Алла Михайловна, согласно отчетам всего 738 человек должно было пройти реабилитацию и это количество подразумевает всех людей, прошедших реабилитацию. Каждый раз человека считают как нового для удобства статистики.
– И? – скучающе спросила заведующая.
Злата выложила ей на стол отчет с пульта управления с обведенной строкой.
– Но из центра за этот месяц вышло 853 человека. И они не все члены экипажей.
Заведующая сделала вид что удивилась и подалась вперед.
– И что это за 115 человек?
Девушка потеряла на мгновение дар речи от откровенной наглости заведующей.
– Об этом я и хочу вас спросить.
Она посмотрела на Злату непроницаемым взглядом.
– Злата Максимовна, вы же координируете работу станции с центром вот и разбирайтесь.
Сбрасывая на девушку проблему, сказала она.
– Алла Михайловна, но это же ваш реабилитационный центр! У вас 115 человек ежемесячно туда-сюда ходят и неизвестно что это за люди.
– А может быть это один человек ходит туда-сюда? Может такое быть? Может. И раз вы отвечаете за координацию, то идите и координируйте. Наш центр работает, как полагается. Все остальное не наша компетенция.