Полицейский звездопад (сборник)

Макеев Алексей Викторович

— Ну как там у следователей дела идут? — спросила Оксана. — А то я своими журналистскими делами занималась, ничего не знаю. У кого самые свежие сведения?

— У меня, наверное, — ответил Лев. — А что тебя конкретно интересует?

— Мне интересно, кто вообще всю эту схему придумал — склонять одиноких пенсионеров к продаже квартир, а потом их убивать, — объяснила Оксана. — И распределение ролей, и вообще все. Басюк?

— Нет, не Басюк, — покачал головой сыщик. — Конечно, предстоит еще многое уточнить, расследование в самом разгаре, но уже сейчас ясно, что инициатором всего дела была, как ни странно, Настя Клочкова.

— Не может быть! — воскликнула Оксана. — Выходит, всю эту цепочку убийств придумала женщина?

— К сожалению, да, — подтвердил

Гуров. — Она, конечно, все отрицает, но Наталья Куницына, у которой вина меньше, чем у остальных, пошла на сделку со следствием, признала вину и теперь дает подробные показания. В частности, она рассказала, что они с Клочковой познакомились три года назад. Спустя короткое время, когда у них установились доверительные отношения, Настя ей пожаловалась на то, как много квартир, можно сказать, пропадает. Живут в них одинокие старики, которыми никто не интересуется. «А какие квартиры! — говорила она. — Одна на набережной, просто блеск! Еще две в центре. А одна у меня под боком, в Заводском районе. Там старуха живет, подруга моей мамаши, только зря небо коптит».

— Постойте, так это она о Евгении Кокошкиной говорила! — воскликнул Новиков. — Помните, я вам о ней рассказывал? Бывшая работница нефтеперегонного завода. Мы еще удивлялись, что «черные риелторы» соблазнились квартирой в таком непрестижном районе. Выходит, Клочкова сама тут жила!

— Да, наша энергичная Настя большую часть жизни провела недалеко отсюда, — кивнул Гуров. — Жила с родителями и братом в однокомнатной квартире, в доме барачного типа… и все время мечтала оттуда вырваться. Из-за этого и в риелторы подалась. Быстро заработала себя на квартиру в хорошем районе. Но этого ей показалось мало. Страсть к деньгам стала главной чертой ее характера.

— А как она с Басюком познакомилась? — спросил Козенко.

— Познакомились они на деловой почве, вместе одну квартиру продавали, — объяснил Лев. — Потом сошлись ближе, уже в постели. И в какой-то момент Клочкова поведала любовнику свой замысел — как можно поживиться за счет одиноких стариков. Тот сразу клюнул, и возникла банда. Басюк создал свое охранное предприятие, сотрудники которого стали киллерами. Клочкова привела свою подругу Куницыну, а потом и второго риелтора, Гришина.

— И когда произошло первое убийство? — спросила Оксана. — Как и предполагал Александр Дмитриевич, два года назад?

— Нет, чуть раньше, — сказал Гуров. — Первого старика они убили еще три года назад. Но тогда областное УВД возглавлял еще Соболев, убийство привлекло внимание милиции, и наших махинаторов чуть не раскрыли. Они затаились, и следующее преступление совершили только полгода спустя. Потом еще два… Но пока милиция работала нормально, развернуться им не удалось. И лишь когда УВД возглавил Мартынович, для бандитов настали «золотые времена». Схема была четко отработана и почти не давала сбоев.

— Я нашел 14 человек, которых они убили, — сказал Новиков. — А на самом деле сколько их оказалось?

— В общем, выяснилось, что вы ошиблись не так сильно, — ответил Лев. — К настоящему времени мы знаем о совершенных бандитами девятнадцати убийствах. Причем в двух случаях речь шла не о владельцах квартир, а об устранении свидетелей или слишком настойчивых родственников.

— Вроде сына Гилязова? — догадался Новиков.

— Совершенно верно. Таким образом, они сумели заполучить всего 17 квартир и выручить от их продажи чуть больше 50 миллионов рублей. Большая часть этих денег досталась организаторам банды, Басюку и Клочковой. Неутомимая Настя купила себе на эти деньги отель в Чехии, а Басюк кое-что пороскошней — виллу во Франции, на самом Лазурном Берегу. Но этого им казалось мало, они готовы были продолжать. Во всяком случае, Клочкова была готова продолжать. Что касается Басюка, то ему его покровитель Мартынович предложил другую, еще более заманчивую перспективу. И стал бы наш убийца мэром Залежинска, а там, глядишь, и депутатом Государственной думы. Тут бы перед ним открылись совершенно другие перспективы и возможности, да вот мы не вовремя вмешались.

— Вот

это размах… — покачала головой Оксана. — Мэр, депутат… Как вовремя мы их остановили!

— За это, я полагаю, следует поднять второй тост! — поднялся Крячко. — Тут в бутылке как раз для него осталось.

— А тебе не хватит? — с тревогой проговорила Оксана. — Тебе ведь завтра рано утром надо будет за руль садиться. Ведь вы с Львом Ивановичем собрались с утра ехать, я правильно поняла?

— Да, часиков в шесть надо уже выехать, — подтвердил Крячко. — Так ведь мы еще чай попьем, верно? А потом ночь впереди. Так что к утру от этих двух стопок ничего не останется.

— А если тебя на посту ДПС остановят? — продолжала беспокоиться Оксана. — Какое-нибудь 0,1 промилле намеряют?

— Думаю, вряд ли сейчас, после этой операции, наша полиция будет останавливать господ Гурова и Крячко, — заметил на это Новиков. — Сейчас их имена у всех на слуху. У меня в местной полиции много знакомых, так они только о московских сыщиках и говорят. Так что господину Крячко можно не опасаться слишком строгой проверки. И вообще теперь, когда областное УВД возглавил — правда, пока временно, — начальник городского УВД Пилюгин, полиция мелочами не занимается. Новый начальник нацелил своих подчиненных в первую очередь на борьбу с организованной преступностью.

— Ну да, ведь с поимкой Басюка и Клочковой преступность в Залежинске не закончилась, — заметил Козенко. — Этого добра у нас всегда хватало.

— Да, к сожалению, не кончилась, — согласился с ним Гуров.

Невеста смерти

Принято считать, что лучше плохо отдыхать, чем хорошо работать. Но у полковников-важняков Льва Ивановича Гурова и Станислава Васильевича Крячко было на этот счет другое мнение. Для них эти майские праздники прошли до того сумбурно, суматошно и нервозно, что, встретившись утром на работе, они обменялись понимающими взглядами и одновременно посмотрели на старшего лейтенанта Александра Вилкова, по совместительству троюродного племянника Гурова, который с недавних пор стал третьим членом их команды.

— Ну вот! Теперь и отдохнуть можно, — заметил Лев.

— Да, очень активная девочка, — вздохнув, поддержал его Стас.

— Но ведь она еще совсем ребенок, — попытался защитить свою сестру Саша.

А дело было в том, что, по традиции, Гуров, Крячко, а также их непосредственный начальник, но больше давний друг генерал-майор Петр Николаевич Орлов проводили с семьями майские праздники на даче у Стаса, хотя на самом деле это был довольно большой дом в подмосковной деревне. В этом году к ним присоединился Саша, но не один, а с четырнадцатилетней сестрой Катей, приехавшей погостить к нему на праздники. Их отец, майор ВДВ, погиб в Чечне, когда она была еще совсем маленькая, мать умерла несколько лет назад от осложнения после гриппа, и девочка жила в Рязани с бабушкой и дедушкой. Катя знала отца больше по фотографиям, но вот излучаемое им ощущение спокойной силы и абсолютной уверенности в себе запомнила навсегда. Теперь же, оказавшись среди мужчин, так напоминавших ей отца, она прилипла к ним насмерть. Ладно бы к одному Гурову — родственник все-таки, но и Стас с Петром не остались без ее внимания. Сначала им это нравилось, но потом они стали откровенно ею тяготиться. А уж когда она увидела жену Льва, народную артистку России Марию Строеву, то, кажется, окончательно сошла с ума и тут же переключилась на нее, представляя себе, как потом в классе будет хвалиться, что знаменитая актриса — ее троюродная тетя. Она согласна была на все, лишь бы быть рядом с Марией: чистить картошку, мыть посуду, резать овощи и все остальное. Марии надолго не хватило, сославшись на несуществующую репетицию, она сбежала в Москву. Следом за ней дезертировали Петр с женой, и на растерзание малолетней прилипалы остались мужчины и жена Крячко, которая практически за шиворот удержала Катю, собравшуюся пойти с ними еще и на ночную рыбалку. Одним словом, когда Саша повез сестру обратно в Рязань, все вздохнули с огромным облегчением.