Полицейский
Шрифт:
— Магнолия.
— Ты закончил? Может, мне взять и для тебя контейнер на вынос? — Я отказывалась смотреть на Вайята.
— Магнолия, посмотри на меня, пожалуйста.
Я бросила на него раздраженный взгляд.
— Что?
— От кого ты бежишь, детка?
— О боже, я ни от кого не убегаю. Я просто... мне нужно было начать все сначала, поэтому я ушла. Ясно? Мы можем просто оставить все как есть?
— Почему ты боишься рассказать мне?
— Я не боюсь, — запротестовала я. — Мне нечего рассказывать, Вайят. Мне необходимо было начать
— Работая официанткой в закусочной?
— Это просто, чтобы заработать достаточно денег, чтобы я могла двигаться дальше. Помнишь?
Боль на краткий миг промелькнула на его лице.
— Помню.
Я тут же почувствовала себя виноватой, и меня затошнило. Дерьмо. Какого черта я позволила себе так привязаться к мужчине напротив меня?
«Привязаться? Это действительно забавный способ сказать «люблю», Мэгс».
Глубоко вздохнула, выталкивая мысль из головы, как будто это шипящая, плюющаяся змея. Я не могла любить Вайята. Потому что если бы действительно любила его, то уехать из этого города стало бы невозможно, а я не могла остаться. Что, если Руби найдет меня здесь?
Головой понимала, что вряд ли ее одержимость продолжится, как только я исчезну, но... что, если она не остановится? Что, если она найдет меня и поймет, что я влюблена в Вайята? Она абсолютно невменяема, и имеющийся у меня судебный запрет доказывал это.
Она хотела, чтобы я принадлежала только ей, и если она подумает, что я неравнодушна к Вайяту, если она подумает, что он для меня важнее, чем она когда-либо будет…
«Мэгс, ты слишком остро реагируешь. Да, она сумасшедшая. Да, она опасна. Но она тебя не найдет. Как она смогла бы? Это не какой-то фильм, где у плохого парня есть тонны ресурсов, чтобы найти хорошего парня. Она ушла из твоей жизни навсегда. Ты любишь Вайята, ты должна быть с ним».
Мой внутренний голос считал, что все плохое позади, так почему же я не могу в это поверить? Почему во мне жила эта раздражающая, дергающая меня, извивающаяся маленькая частичка, которая уверяла, что Руби найдет меня?
— Мэгги? Ты в порядке, детка? — Вайят посмотрел на меня с беспокойством, и та часть меня, которая привязалась к нему – привязанность, определенно не любовь – почти растаяла. Боже, я вела себя с ним как настоящая стерва, а он все еще оставался милым.
— Извини, — сказала я. — Не хотела быть с тобой такой грубой и прошу прощения. Но все в порядке, и я не... я не убегаю. Это был долгий день, и я устала. Мы можем забыть об этом?
— Конечно, — согласился он. — Ты уже решила, когда собираешься покинуть наш городок?
Я поморщилась и посмотрела на свой недоеденный стейк.
— Нет, пока нет. Но если ты не хочешь, хм, продолжать это, я полностью понимаю и...
— Я хочу продолжить. — Он потянулся через стол и схватил меня за руку. — Прости, Мэгги. Теперь я веду себя как придурок.
— Вовсе нет, — возразила я. — Мы можем уже пойти домой?
— Да, — сказал он, — мы можем пойти домой.
* * * * *
— Вайят, пожалуйста. — Голос звучал тихо и хрипло от всех моих стонов и мольб.
Он оторвал голову от моей
— Скоро, детка.
— Нет, сейчас. Ты мне нужен. — Я надавила на его широкие плечи, когда он снова наклонил голову к моей груди и медленно облизал набухший и приятно пульсирующий сосок.
— О боже, — пробормотала я, — я сойду с ума, милый.
Он рассмеялся и поцеловал кончик соска.
— Сомневаюсь, но поскольку ты сегодня была такой хорошей девочкой, я дам тебе то, что ты хочешь.
— А я могу быть сверху? — спросила я, когда он откинулся назад.
— Да. — Он перекатился на спину, а когда взял с тумбочки презерватив, я выхватила его у него из рук.
— Позвольте мне, сэр, — проговорила я с легким смешком.
Усмехнувшись, он заложил руки за спину, наблюдая, как я осторожно накатываю презерватив на член.
— У меня это очень хорошо получается.
Он не ответил, но я была слишком занята, оседлав его и осторожно просовывая его член глубоко в мое лоно, чтобы заметить. Когда его теперь уже знакомая толщина растянула мои внутренние стенки, я издала радостный возглас и взглянула на него.
— Вайят? — Я замерла на его твердом теле. — Что случилось?
— Ничего.
Он все еще оставался тверд, как камень, внутри меня, но его лицо было непроницаемо и замкнуто. Я наклонилась и погладила его по груди.
— Что-то не так, пожалуйста, скажи мне.
Он отвернулся, все еще держа руки под головой.
— Мне не нравится мысль, что ты будешь надевать презерватив на член какого-то другого парня.
Все мои внутренности буквально скрутило от тошноты при этой мысли. Недолго думая, я проговорила:
— Я не собираюсь спать с другим парнем, Вайят.
Он тихо фыркнул от гнева.
— Это чушь собачья, и мы оба это знаем.
— Это не так, — настаивала я. — Я не буду спать ни с кем, кроме тебя. — Взяла его лицо в ладони и заставила посмотреть на меня. Погладив его подбородок большим пальцем, прошептала: — Я твоя девушка.
Его лицо расплылось в улыбке, которую я полюбила, и он сказал:
— Ты моя девочка.
Теплыми руками он обхватил мои бедра, и я застонала от счастья, когда он сделал два медленных толчка в меня. Уперлась руками ему в грудь и медленно и нежно оседлала его, наблюдая за выражением его лица, пока мы приближались друг к другу.
— Вайят, — простонала я, когда он не позволил мне двигаться быстрее. — Пожалуйста.
— Нежно и медленно, детка, — прошептал он.
Я снова застонала и впилась ногтями в его грудь, каждое скольжение его толстого члена посылало маленькие трепетные волны удовольствия по моему телу. Мне нравилось, когда Вайят трахал меня жестко и грубо, но это нежное, медленное скольжение и отступление казалось невероятным.
Он обхватил мой затылок, сладко улыбаясь мне, пока наши тела работали вместе, чтобы доставить нам обоим удовольствие.