Полиция реальности
Шрифт:
Я вышел из дома, под пасмурное небо. Такая погода, по моему мнению, больше всего подходит городским условиям - вид становится однотонным. Стоя на остановке, я переносил дискомфорт от взглядов, с Сократовским хладнокровием. Вроде, теперь было даже легче.
Путь до парней, был долгий. Пробки на дорогах. Автобус двигался медленно. По радио что-то играло, из зарубежной попсы. Со скуки, решил поиграть шестым чувством. Я никогда не использовал его на людях. Раньше, до ан-амнезиака, оно срабатывало автоматически. После - я пользовался
Ощущения своеобразные. Наверное, волнение портило очень многое. Я ощущал уже знакомые мне Объекты, к которым успел привыкнуть. Парочку новых, тоже безопасных, совсем маленьких. Суть не в том.
Резкое хихиканье, и далее, словно теркой по коже. Я открыл глаза - которые были закрыты - и огляделся. Пара девчонок школьного возраста, стоявшие в проходе между кресел, нагло пялились на меня, и хихикали.
Не могу описать. Просто, больно. Пульсирующее ощущение, идет волнами по всей коже. Именно поэтому к нему не привыкнуть. Красивые девушки, им лет по пятнадцать. Они смотрят на меня, и хихикают. Одна выше, другая пониже, но ненамного. У них почти одинаковые прически, с модными челочками. Им это идет. Они хихикают. Боль. Я скосил глаза на ладонь. Кажется, кровь капает с рук. Но нет. Просто, боль.
Хихиканье. Боль. Моя голова трещит. Моя голова в огне.
Паника.
– Остановите автобус!
– я подскочил с места, продрался через соседа, и через стоящих в проходе людей. Мы на проезжей части. Машины стоят, и места между ними мало.
– Откройте дверь!
Водитель ленивый, как кот, открывает. Я выскочил. Дыхание быстрое, сбилось. Сердце бьется не быстро, но мощно. Как молотом. Я бегу. Задевая машины, и пачкая штаны. Я бегу. Глаза не видят. Глаза в ногах, я вижу лишь землю. И ушей нет. Я бегу. Кажется, что каждый тычет в меня пальцем. И я бегу. Бегу. Бежать. Уйти от них. Они плохие, и я их боюсь.
Я обнаружил себя за трансформаторной будкой, когда смог наконец адекватно мыслить. Ее гудение, мерно успокаивало. А по щекам, катились слезы. Остатки боли, все еще ходили по телу вверх и вниз. Больше всего на свете, хочется свернуться в калачик, и уснуть, под это тихое гуденье. Оно успокаивало, навевало далекие, неведомые чувства. Будь я поменьше, то несмотря ни на что, забился бы куда-нибудь под драный куст, и действительно бы, наверное уснул.
А так, вытерев слезы, и вообще, полой футболки протерев лицо, я вышел из-за будки. Уши покраснели от жгучего стыда. Короткими перебежками, и быстрым шагом, добежав до ближайшей остановки, я сел в другой автобус, и на нем уже, доехал до нужного места.
Юра открыл мне дверь. Злой. Лицо у него было красное, распаренное. Стойкий запах свежевыпитого алкоголя, и свежевыкуренной сигареты, исходил от красных щек.
– Заваливай.
Я прошел мимо него. Он же, закрывшись, шагнул в открытую дверь ванной комнаты, и стал перед зеркалом. Было видно, как одноразовой бритвой, он жестоко выскребает все что хотя бы
– Просто не люблю щетину.
– ответил Юра, на мой вопрос - Она у меня плохо растет. А у тебя чего с мордой?
– Можно умыться?
Теплой водой, почти горячей, я как следует оттер и лицо, и часть шеи. То состояние, что владело мной в автобусе, и после, ушло вместе со слезами. Которые, я смыл. Из зеркала, на меня посмотрел уже нормальный человек. Почему-то казалось, что раньше, этой нормальности на лице не было.
Из ванны, я зашел на кухню. Юрий рылся в холодильнике.
– Пива?
– Да. Спасибо.
Профессионально, Юра налил мне пива, в барный бокал. Делал он это по-особому, по стеночке, чтобы не пенилось. Я отхлебнул ледяной жидкости - бутылка только-только из холодильника. Теперь уж, на душе действительно воцарился покой.
– А где Олег?
– спросил я, потому что распивая пиво, мы вошли в рабочую комнату, и она была пуста
– На работе. И вообще, будет только на выходных.
– Чего так?
– С родителями живет. И отпуск кончился.
– А.
– Ты садись, не стой.
– Юра подвинул мне стул, а сам расположился на директорском кресле.
Он включил музыку. Что-то электронное, ненавязчивое. Отхлебнул пива. И откинулся, расслабился, прислонив запотевший, холодный стакан к щеке.
– Как дела вообще?
– Нормально. Думаю в Питер поехать, отдохнуть.
– Питер...
– Юра мечтательно вздохнул, не убирая стакана от красной щеки - У меня там мама живет. Красивый город.
– Красивый. А ты почему тут?
– А тут у меня отец. Родители развелись, и я с папой остался. Вот эта вот хрень, - Юра похлопал ладонью, по старому, видно самодельному радиоприемнику - От него и осталась. Папа еще в союзе, радиопират был.
– Хм. Интересное дело?
– Конечно интересное. Хотя, сейчас, этим больше Олег занимается, его прет сидеть и трындеть унылым голосом.
На этом моменте, Юра отставил стакан, расставил руки, и нарочито монотонным, унылым голосом медленно вывел:
– Спасибо, Евстахий. Говорит Олег из Мухосранска. Погода у нас хорошая. А какая у вас погода? А вчера какая погода была? Что? Слышу вас на пять и девять.
Это было не смешно, но забавно. Я ухмыльнулся, и отпил из стакана.
– Видимо, хорошее дело.
– Конечно хорошее. Но я редко в эфир выхожу. Как-то поостыл.
– большие глотки опустошили стакан. Юра налил себе еще, из бутылки стоящей под столом. Пиво было дешевое, одной из местных марок. От него ясно несло спиртом - Теперь вот, видишь, добываю всякую хрень, такое вот хобби. А, да. Ты же за этим и пришел.
Он встал с кресла, и подключил принтер. Разорвал обертку на пачке бумаги, и затолкал ее в лоток. Затем, уселся обратно, и поставил на распечатку весьма объемный файл.