Полигон безумной смерти
Шрифт:
Враг поднимает оружие, но я успеваю оторвать ему руки. Боль. Адская боль. И любовь чужака струящаяся ко мне. Она согревает меня. Я уже мертва, но разум еще удерживается его чувствами…
Мир глазами чужака выглядит таким необычным. Он хороший. Он много думает и очень сильно чувствует. Он до сих пор помнит, как я заслонила его своим телом, но не понимает зачем. Глупыш, со временем поймет. Мне хорошо в нем…
Мой разум на время стабилизируется, и я начинаю воспринимать реальную действительность.
– Теперь понятна
Мое сознание опять уплывает в призрачный мир воспоминаний.
Море. Садящееся солнце. Стоящая рядом Вика…
Глава 24.
– А-аппчхи, – чихаю от пыли набившейся в нос. – А-а-апчхии.
Открываю глаза. То же небо те же скалы. Вот только со мной что-то не то. Удивительно, но я чувствую себя замечательно. Как после хорошего, здорового сна. Ничего не болит. Присутствие гнили тоже не ощущается.
Поднимаюсь на ноги и стряхиваю толстый слой пыли с одежды. С меня осыпается целый пепельный дождь. Интересно, сколько я уже тут валяюсь? Смахиваю слой пыли с табло на часах и смотрю на крохотные циферки календаря.
– Ого! – непроизвольно вырывается восклицание. – Вот это я отдохнул!
Вспоминаю предшествующие события. Сердце сжимается от боли при воспоминании о погибших друзьях. Перед глазами предстает сцена резни в деревне. Я хватаюсь руками за голову и опускаюсь на землю.
– Неужели я мог такое сделать? – спрашиваю сам себя, холодея от страха повеявшего от воспоминаний. Отвечать себе я не буду. И так знаю, что мог. Боль утраты смешивается с раскаянием за содеянное. Сейчас даже страшно вспомнить, что я там натворил. Хуже зверя! Сколько ни в чем неповинных жертв… И такая жестокость.
– Стоп! – командой вслух останавливаю нахлынувшие чувства. Во мне нарастает неизвестно откуда взявшееся понимание чего-то. И это что-то вот-вот ….
Я иду по ветви, беззаботно насвистывая. На душе лежит приятное чувство хорошо выполненной работы. Даже красное небо уже не кажется столь неприятным. Тем более, что созерцать его осталось совсем чуть-чуть.
До точки перехода домой остается несколько метров. Я как раз успеваю вовремя к моменту активации. Я это чувствую. Чтобы добраться до этой точки от места пробуждения мне понадобилось несколько дней пути. За все это время я встретил от силы десяток живых аборигенов. Мертвых же было более чем достаточно. Многие, судя по ранам, умерли насильственным путем. Многие умерли просто от гнили. Ох уж эта гниль. К концу пути тел становилось все меньше и меньше. Мертвые возвращались в древо.
Остановившись на границе места перехода, в последний раз бросаю взгляд на этот негостеприимный,
– Пока, – машу рукой скалам. – Приятно было познакомиться, но надеюсь, что больше не свидимся. – Скалы горделиво молчат. Ну и пусть молчат. Я не обидчивый.
– Поехали! – говорю себе и вступаю в активную зону. Именно с этим словом на губах отправился в этот мир Артем. Тогда он еще не знал, что эти скалы станут его домом. И Шурик тоже не знал. Большой ком подкатывает к горлу, но я закрываю глаза и делаю вдох поглубже, стараясь заглушить душевную боль и чувство безграничного одиночества.
Глава 25.
Открываю глаза.
Замечательно! Голубое небо, яркий солнечный свет в первое мгновение режет глаза, отвыкшие от красок родного мира. Приятная зелень вокруг. Под ногами трава. Вдали, за рекой, виднеются трубы какого-то завода, увенчанные белыми шапками дыма. Вокруг простилается бескрайнее поле. Ага, значит, точка выхода находится за пределами города. Дважды замечательно!
Вдыхаю родной воздух.
Дом! Какое сладкое слово. Удерживаю себя от желания присесть и погладить руками траву. Кто знает, как поведут себя бойцы форпоста охраняющие эту точку перехода.
В спину упирается ствол пистолета и сильные руки поворачивают меня вокруг.
"Люблю приятно удивлять людей", – думаю, глядя на застывшее в гримасе глубочайшего удивления лицо знакомого охранника. Поодаль еще двое с дробовиками в руках и с такими же лицами.
– Рот закрой, – говорю с улыбкой охраннику, – геморрой простудишь, потом на свечках разоришься.
– Ты того, э-э-э-э… А мы этого… Но вы же, ты же, – мямлит в конец обалдевший боец, по-прежнему тыкая в меня стволом пистолета.
– Ты вообще как к привидениям относишься? – спрашиваю и отвожу от груди пистолет. Кто знает, что ему стукнет в голову. Пристрелит еще меня в приступе радости.
– Живой, в натуре живой! – радостно хлопает по плечу охранник, вернув лицу природное выражение. Двое других подходят и радостно пожимают руки.
Садясь в машину, уговариваю ребят не сообщать новость по рации на форпост.
– Скажите что все нормально, – прошу я.
Ребята заговорщицки переглядываются и дружно кивают. И сразу же заваливают кучей вопросов.
– Не, ребят. Не сейчас, – выкручиваюсь я. – Вот приедем в офис, там все и расскажу. Ненавижу одну и ту же байку рассказывать дважды.
– Тебя там кое-кто будет очень рад видеть, – с озорной миной на лице говорит сидящий за рулем охранник. – Повезло тебе, парень. Такую девку закадрил. Почище фотомодели будет.
Остальные дружно хохотнули и закивали головами.
Тихонько приоткрыв дверь, без стука, вхожу в кабинет начальника форпоста. Петр Семенович и Вика сидят за столом и о чем-то шумно спорят. Я стою у них за спинами и внимательно слушаю.